Подниматься пришлось на последний этаж и, ясное дело, без лифта. В другие дни это не было проблемой, но прошлую ночь Саша провел в клубе, а под утро вернулся с новой знакомой, поэтому сегодня чувствовал себя непривычно разбитым и уже жалел, что не занялся папками. Хоть вздремнул бы полчасика, прислонившись щекой к очередной бумажке.

Двери квартир Клавдии Никитичны и Маргариты Андреевой находились рядом и отделялись от остальной площадки хлипкой деревянной перегородкой. На стук никто не открыл, хотя стучал Саша долго. Ломать замок ему не хотелось до нервной чесотки, но чем дольше он стоял в тесном коридорчике, где пахло кошачьей мочой и — внезапно — лавандой, тем сильнее завязывался в груди тревожный узел. И дело было вовсе не в маячившей за спиной Клавдии Никитичне, постоянно вспоминающей призрака. Дело было в его собственных ощущениях. Саша не был экстрасенсом, но уже несколько раз общался с Маргаритой Андреевой после жалоб соседки и знал, что «ведьма» днем по будням всегда дома. Конечно, это не отменяет возможности, что ей срочно куда-то понадобилось, женщина ведь не старая, свободная. Но Саша чувствовал: что-то не так. И с каждой минутой ему все сильнее начинало казаться, что он тоже чувствует запах.

А, была не была! В крайнем случае, поставит новую дверь.

На поиски понятых пришлось потратить некоторое время: в будний день, в отличие от Маргариты, жильцы в основном находились на работе. Тем не менее спустя полчаса на площадке пятого этажа было полно народу: Саша, двое понятых из соседнего подъезда, Клавдия Никитична и слесарь Степаныч из ЖЭСа, по какому-то недоразумению оказавшийся трезвым. Клавдию Никитичну пришлось попросить не заходить в тесный коридорчик, поскольку там и так было не развернуться, и Саша кожей чувствовал ее недовольство. Она считала, что имеет право быть в первом ряду, ведь это она озаботилась пропажей соседки. Саша слышал, что она именно так рассказывала кому-то по телефону.

Простенькая дверь поддалась легко, Степаныч даже не сильно ее повредил. По крайней мере, в случае обнаружения живой и здоровой жилички много денег на восстановление не понадобится.

В квартире стояла тишина. Воображение тут же назвало ее гробовой под стать происходящему. Саша вошел в квартиру первым, за ним двинулись понятые, замыкали напряженное шествие Степаныч и Клавдия Никитична, наплевавшая на приказ не входить. На зов Маргарита не отозвалась, что уже исключало возможность обнаружения ее в ванной в окружении свечей и благовоний. Все двери были закрыты, и сначала Саша вошел в кухню, а затем в единственную комнату.

Маргарита была там. И если бы Саша верил в привидений, он определенно мог бы предположить, что к Клавдии Никитичне ночью приходило оно. Еще до того, как мозг опознал зрительные образы, в нос ударил едва слышный терпкий запах крови, а уши заложило от тонкого, непривычно высокого звука, заставившего неприятно вибрировать барабанные перепонки. Лишь спустя несколько секунд Саша осознал две вещи: первое — звук этот называется визгом, и издает его Клавдия Никитична, а второе — к таким зрелищам жизнь его не готовила. Он работал в полиции всего полгода, и никто никогда не говорил ему, что однажды зимним днем в обычной квартире он может увидеть такое.

⁂

Зрелище было неприятным. Настолько неприятным, что молодой оперативник Слава Шумаков уже минут десять не выходил из туалета, из-за двери которого доносились недвусмысленные звуки рвоты. Лосев и сам подумывал о том, чтобы попросить у судмедэксперта Леры Горяевой пакетик. Просто на всякий случай, чтобы не испортить место преступления. Однако пока сдерживался. И сама Лера, и даже молоденький участковый, который и обнаружил труп, выглядели достаточно бодрыми, а потому позориться ему не хотелось.