– Прошу прощения, Элина Марковна, – улыбаюсь от уха до уха, а Грановская резко отскакивает от образцового самца в сторону. Он тоже поднимается, одергивает пиджак и не спеша разворачивается.

В этот момент моя улыбка сходит на нет. А в голове начинает крутиться только одна фраза: «трою ж, мать!». Блин, это же он! Хозяин антрекота!

– Вас стучаться не учили? – мечет молнии дамочка.

– Учили. Я стучала, но ответа не последовало.

– Раз не последовало, значит, нечего было лезть! – все таки не сдерживается.

– Элин, успокойся, – гремит любитель ночных променадов уверенным баритоном, – ничего сверхъестественного не случилось.

Ну, да. Пока не случилось, но если он меня узнает, обязательно случится. В среде оборотней воровать друг у друга провизию – дурной тон.

– Добрый день, – продолжает сотрясать стены волчара, – Назаров Андрей Адександрович.

Назаров?! Ну, всё… я сперла антрекот у владельца сего чудного места. Какого черта он вообще решил устроить своей пассии пикник в моем парке?! Да, в моем! Я его в свое время пометила. Не подумайте чего плохого или постыдного, просто бочком потерлась о деревья. Радует одно, вроде бы не узнал, все таки в человеческом обличье Андрей Александрович меня не видел, а по запаху, так я же говорила, в обычном состоянии пантеры почти не пахнут .

– Здравствуйте, – выдавливаю из себя подобие улыбки, – я пришла поваром устраиваться. Элина Марковна, – перевожу взгляд на все еще раздраженную директрису, – Густаво меня принял, но попросил принести блюдо вам на пробу. Для подтверждения.

– После такой дерзости гнать бы вас отсюда поганой метлой, – никак не унимается.

– А у нас что? – продолжает смотреть на меня Назаров. – Поваров не хватает? М м, Элин?

– Кондитера нет, – гордо выпрямляется, – я его уволила. Слишком много себе позволял.

Почему то я уверена, что ничего особенного несчастный повар себе не позволял, просто вот так вот не вовремя попался под руку этой Стервелле. Как, собственно, и я сейчас. Н да, тут никакие таланты не помогут, тут балом правит самодур в юбке.

– И ты кондитер? – приподнимается густая бровь владельца.

– Да, я кондитер. Между прочим, хороший.

– Ну, давай тогда, тащи сюда свой экспериментальный образец.

Приближаться к нему не хотелось совершенно, но если выбирать между будущим в его ресторане и возможной трепкой за сворованное мясо, я все же выберу будущее в ресторане. Мне очень нужна эта работа. А в случае чего, бегаю быстро. Той ночью смогла же убежать, смогу и сегодня, если понадобится. И, молча, иду к парочке, ставлю на стол тирамису, рядом ровненько кладу ложечку, чтобы Элину не мучил приступ перфекционизма.

– Попробуем, – Назаров зачерпывает немного крема и отправляет в рот, – сносно. Здешний контингент оценит, все равно нихрена не понимают в высокой кухне.

Интересно, он сейчас похвалил меня или обос…, поругал?

– Будешь пробовать? – поворачивается к Элине.

– Нет. Раз Густаво одобрил, пусть работает.

– Какая ты сегодня властная, – скользит взглядом по точеной фигуре волчицы. – Слышала, – обращается уже ко мне, – иди, работай.