– Боже мой, – пробормотал Саша.

Хотя он никак не мог отнести себя к игроманам, но даже ему стало не по себе от назначенного Галактиону «лечения».

– Это же концлагерь какой-то!

– А ты думал! – улыбнулся дядя Сеня. – У Георгия Сергеевича не забалуешь. Это со своими родителями мальчишка мог вытворять что вздумается. А дед у него был кремень! Сказал – отрезал. Слов на ветер бросать не привык. Галактион, конечно, выламывался, грозился сбежать. Но я знаю: из дома деда у Галактиона был только один путь – сначала в реабилитационный центр, а оттуда уже в военное училище!

– Бедный мальчик.

– Бедный! – фыркнул дядя Сеня. – Пусть скажет спасибо, что дед за него вовремя решил взяться. Ничего, вырастет, еще спасибо скажет!

– Но я думал, что со смертью Георгия Сергеевича всем этим планам суждено рухнуть?

– С чего бы это? – искренне удивился друг семьи. – За курс реабилитационных процедур уже заплачено. Договоренность насчет поступления в училище достигнута. Галактиону нужно подтянуть успеваемость, а за этим дело не станет. За год можно спокойно наверстать всю пропущенную им школьную программу за истекшие годы. Было бы время и желание. Времени у него будет полно, больше там заняться нечем, только учиться. А желание… Думаю, что и желание появится очень быстро. Дело в том, что такие прекрасные результаты этот центр демонстрирует не случайно, там знают, что иногда необходимо применить разъяснительные меры в виде старой доброй розги.

– Что? – схватился за голову Саша. – Там еще и детей порют?

– А что тут такого?

– Но это же произвол! Ущемление прав личности!

– Личность формируется кнутом и пряником! Пряников у Галактиона в жизни было предостаточно, пришло время попробовать кнут.

– Сечь детей противозаконно.

– Подобные действия производятся с разрешения и одобрения родителей или официальных опекунов. И вообще, от розги там никто еще не умирал.

– Это у меня в голове не укладывается.

– Не укладывается у него, – проворчал дядя Сеня. – А если эти паршивцы иначе не понимают? Что родителям делать? Учиться хорошо не желают. Родину любить не хотят. Как их к уму-разуму призвать? Только розгами!

Теперь Саша не узнавал дядю Сеню. Куда делся тот добродушный весельчак и балагур, которого все они привыкли видеть? Перед Сашей стоял человек жесткий и суровый, к сантиментам и сюсюканью не склонный. Если сказал – резать, значит, резать! И еще Саше было почти жаль Галактиона, который из современного мира должен был по воле своего деда и его сослуживцев оказаться в каком-то чудовищном и мрачном Средневековье, да еще регулярно по субботам получать угощение в виде очередной порции «березовой каши».

– Но ведь у Галактиона есть родители! – осенило его. – Отец и мать! Что они говорили по этому поводу? Неужели были согласны?

– А что им еще остается. Элик должен всем вокруг.

– Да, я слышал, его подставили.

– Слышал ты звон, да не знаешь, где он. Никто Элика не подставлял. Он картежник. Мне кажется, я даже знаю, в кого Галактион такой уродился. Вот Георгий и сказал сыну: «Тебя я не уберег в свое время, поддался на уговоры твоей матери, вместо военной карьеры ты пошел на финансиста.