— Доброе утро, — сказал я.

Их пальцы прикоснулись к салфеткам на столах, пробежали сквозь струи бамбуковой занавески, висевшей в проеме двери, ведущей в гостиную. А один раз, мне показалось, они оба таинственно улыбнулись чему-то радостной, широкой улыбкой. Я спросил, как их зовут. Сначала они были озадачены этим вопросом, а затем сказали:

— Смит.

Я по очереди представил их всем, кто был за завтраком, потом они уселись, долго смотрели на еду и наконец начали есть.

Разговаривали они очень мало, и то когда к ним обращались, так что у меня была возможность заметить красоту их лиц: тонкие и изящные линии подбородка, скул и лба, благородный прямой нос, светлые глаза, только вот эти усталые складки вокруг рта.

Где-то посредине завтрака произошло одно событие, на которое я должен обратить особое внимание. Мистер Бриц, гаражный механик, сказал:

— Что ж, судя по газетам, сегодня президент снова собирал деньги на свою кампанию.

— Этот ужасный человек! Я всегда ненавидел Вестеркотта, — рассерженно фыркнул новоприбывший, мистер Смит.

Все посмотрели на него. Я тоже перестал есть.

Миссис Смит сердито взглянула на мужа. Тот негромко кашлянул и снова принялся за еду.

Мистер Бриц на мгновение нахмурился, а затем все мы закончили завтрак, однако я запомнил. Мистер Смит сказал тогда: «Этот ужасный человек! Я всегда ненавидел Вестеркотта».

Никогда не забуду.

В ту ночь она снова кричала, словно заблудилась в каком-то лесу, а я еще целый час не мог заснуть, размышляя.

У меня вдруг накопилось к ним столько вопросов. Однако встретиться с ними было практически невозможно, поскольку они постоянно сидели в своей комнате взаперти.

Впрочем, на следующий день была суббота. Я на мгновение повстречался с ними в саду, где они оба смотрели на розы: просто стояли и смотрели на них, не трогая — и крикнул им:

— Отличный денек!

— Изумительный, изумительный день! — воскликнули они оба почти в унисон и сконфуженно засмеялись.

— Ну, не настолько уж он хорош, — улыбнулся я.

— Вы даже не представляете, насколько он хорош, насколько он изумителен… вы даже подумать не можете, — сказала женщина, и отчего-то слезы вдруг навернулись у нее на глаза.

Я остановился в недоумении.

— Простите, — сказал я. — С вами все в порядке?

— Да, да.

Она высморкалась и отошла немного подальше, чтобы сорвать несколько цветов. Я стоял, глядя на яблоню, увешанную красными плодами, и наконец, собравшись с духом, спросил напрямик:

— Позвольте узнать, мистер Смит, откуда вы?

— Из Соединенных Штатов, — медленно произнес он, словно нанизывая слова одно на другое.

— Ах, а мне сперва показалось, что…

— Что мы из другой страны?

— Да.

— Мы из Соединенных Штатов.

— А чем вы занимаетесь, мистер Смит?

— Я размышляю .

— Понимаю, — сказал я, ибо все эти ответы были менее чем удовлетворительны. — А кстати, как зовут мистера Вестеркотта?

— Лайонел, — ответил мистер Смит и испытующе посмотрел на меня.

Лицо его побледнело.