— Откройте дверь — и я выйду, но не выпускайте никого из пассажиров хотя бы в течение одной минуты. Как только я появлюсь на крыше, может начаться стрельба. Вы поняли меня?

Слегка побледнев, пилот кивнул головой.

— Передний аварийный выход у вас устроен так же, как и на военных вертолетах этой модификации?

Вертолетчик снова кивнул.

— Прекрасно! И помните — никого не выпускайте целую минуту.

Болан подошел к аварийному люку, открыл его и спрыгнул на плоскую крышу здания. Винт вертолета вращался, когда Мак проскользнул под брюхом машины и бросился к лестнице, ведущей к лифтам.

И тут из-за невысокой кирпичной стенки, тянущейся вдоль края вертолетной площадки, появился человек с револьвером в руке. Широко расставив ноги и держа револьвер двумя руками, словно в тире, он открыл огонь, целясь в бегущего Болана.

Мак дважды выстрелил в ответ. Его пули не достигли цели, однако заставили убийцу спрятаться за стенкой. Едва лишь Болан ступил на лестницу, как наверху возник коротышка с большим револьвером в руке. Болан тотчас нажал на курок: на сей раз пуля попала в цель, проделав страшное отверстие между глазами убийцы. Болан увернулся от катившегося по лестнице тела и стал быстро подниматься. Сзади раздалось:

— Ничего у тебя не выйдет, парень! Все выходы перекрыты.

В этом Болан ничуть не сомневался. Однако у него в барабане оставались еще три патрона, и он собирался достойно распорядиться ими. Болан попытался проскочить открытую зону, но выстрелы заставили его упасть на асфальт. Одна из пуль, словно раскаленный стержень, прошила мягкие ткани левого плеча, а другая задела бедро. Лежа, Болан три раза выстрелил по силуэтам, притаившимся у лифтов. Три человека упали. Превозмогая боль, он тяжело поднялся и заковылял к лифту. Один из нападавших, согнувшись в три погибели, лихорадочно пытался извлечь из казенника автомата пошедший наперекос патрон.

Приближаясь к противнику, Болан переложил револьвер в безжизненно висящую левую руку, заклиная, чтобы она удержала оружие хотя бы несколько минут. Глядя на Болана широко раскрытыми глазами, мафиози почувствовал дыхание смерти и побледнел. Он бросил автомат и поднял вверх руки.

— Болан, — простонал он, — я прошу тебя... я...

Правой рукой Болан схватил его за галстук и выдернул из кабины лифта как раз в тот момент, когда целая группа наемных убийц уже показалась на верхних ступеньках лестницы. Гулко загрохотали выстрелы. Болану ничего не оставалось, как прикрыться телом мафиози, которого пули буквально изрешетили в считанные секунды. Несколько пуль вошло в двери кабины, но лифт уже пошел вниз. Болан остался один с бесполезным револьвером в руках, борясь с невыносимой болью. Оружие выскользнуло из непослушных пальцев и упало на пол лифта с глухим стуком. Мак скомкал носовой платок и, стиснув зубы, прижал его к ране.

Казалось, перестрелка на крыше длилась целую вечность. На самом деле прошло всего лишь две-три минуты с тех пор, как Болан покинул вертолет. Когда вокруг тебя кружит смерть, невольно возникает ощущение, будто время остановилось.

Рана на плече сильно кровоточила, и Болан почувствовал внезапную слабость. Он прекрасно понимал, что это только начало и ему удалось лишь отсрочить смерть.

Лифт, в котором он находился, был скоростным — обслуживал только крышу и тридцать восьмой этаж. Болан вышел из кабины и спустился на шестнадцатый, а потом сразу же поднялся на двадцатый и начал искать другую лестницу, стараясь нигде не оставлять кровавых следов.

Рука одеревенела, рукав пиджака промок, а рана по-прежнему обильно кровоточила. Бедро тоже давало о себе знать, но почти не мешало передвигаться. Болан понимал: те, с крыши, не успокоятся, пока не найдут его. Сейчас они буквально заполонили все здание. И было ясно: они сделают невозможное, чтобы помешать ему выйти.