Ты подумал так же. Правда?

– Дежа-вю, – прошептал Стив.

– Дежа-кто?

– Это по-французски «уже был, уже видел», – это был лучший перевод Стива.

– Моя мама учит французский, – сказал Ной. Его радостное заявление встретило в ответ полную, совершенную тишину. Остальным было всё равно. Кар! Кар! Хотя ворону, похоже, нет.

Друзья продолжили идти, но Стив ненадолго задержался, изучая пейзаж и рассматривая деревья. Это было не просто чувство, что он уже бывал здесь раньше. Казалось, он никогда отсюда и не уходил.

Уилла подошла к входной двери, а ребята сгрудились позади неё, как три любопытные тени. Все четыре головы почти одновременно поднялись, чтобы посмотреть на возвышающийся над ними особняк.

Это было грандиозное здание, возведённое из камня и бетона, в котором чувствовалось прикосновение великого воображения. В его облике смешались самые противоречивые стили: к небу тянулись башни в духе древней готики, а каменные колонны, украшавшие вход, можно было увидеть в мещанской усадьбе. Кошмарному Квартету неоткуда было знать, что для каждого из них призрачное поместье выглядело точно так, как они от него ожидали.

Входная дверь была украшена венком из засохших цветов. Но не праздничным венком – если вы только не считаете праздником похороны. Уилла перешагнула порог и очутилась внутри, мальчики держались за её спиной. Влажный ночной воздух вдруг стал ледяным, словно кто-то на полную мощность включил кондиционер. (Но посмотрим правде в глаза: призракам кондиционеры ни к чему.)

Уилла внезапно остановилась, и Тим налетел на неё. Впрочем, это случалось так часто, что она почти не обратила внимания. Тим кое-что услышал – звон, который был ему не знаком. Он исходил от запястья Уиллы.

– Эй! Что это за штука? – спросил он.

Она потрясла рукой. Динь-дон.

– Это не штука, это браслет. Что? Девочка не может носить украшения, если хочет?

– Может. Просто… я раньше никогда не думал о тебе как о девчонке.

– Почему это? – Уилла пристально посмотрела на него и ткнула локтем в живот.

– Именно поэтому, – закашлялся Тим, задыхаясь.

Друзья все вместе прошли немного вперёд и оказались в огромном холле. Уилла водила лучом фонарика вверх и вниз по стенам. Особняк был шедевром мрачного дизайна. Тут были и дверные ручки в форме змей, и литые черепа. А на обоях были глаза! И всё же дом был хорошо ухожен. Уилла отметила, что нигде не было ни пятнышка грязи, не говоря уже о грязных носках. Ной молча с ней не соглашался, разглядывая слой пыли на перилах и паутину, облепившую подсвечники.

Когда друзья прошли чуть дальше, Уилла задержала луч фонарика на роскошном камине. В темноте казалось, что у него есть глаза. Девочка решила, что это всего лишь иллюзия, рождённая игрой теней.

О, мне жаль расстраивать тебя, Уилла, но у нашего камина есть глаза и днём. Чтобы лучше тебя видеть, как говорится.

Свет её фонарика продолжил подниматься по стене, пока – ох! – на друзей оттуда не посмотрело лицо. Это был портрет джентльмена, древнего старика. Судя по его одежде, он жил – нечасто здесь услышишь это слово – очень, очень давно. Посовещавшись, Квартет решил, что это было пятьдесят лет назад. Или даже сто. Или в прошлый вторник. Они не слишком разбирались в искусстве.

– Бьюсь об заклад, это был хозяин дома, – заявила Уилла. – Владелец поместья.

– Наверное, здесь он и помер, – добавил Стив. Он показал на место, где стоял Ной.