— Роджер, милый! Не могу, это дело решенное. Весь корабль на карантине. Как там мое остальное семейство?

— Да хорошо, хорошо, что им сделается! Мы все благоденствуем. — Так и продолжайте. Позвоню завтра. Пока, дорогой.

Обед в тот день был праздничный. Хейзел опять порезала палец, но не обратила на это никакого внимания. Ежедневные звонки уже не заставляли тревожно вздрагивать, а радовали. Через неделю доктор Стоун сказала: Оставайся на связи, Роджер. С тобой хочет поговорить один друг. — Хорошо, дорогая. Целую тебя, до свидания.

— Роджер-поджер! — сказал знакомый бас.

— Ван! Ах ты, голландец пузатый! Я так и знал, что избыток подлости не даст тебе помереть.

— Жив-здоров благодаря твоей замечательной жене. Только больше не пузатый — не успел еще отрастить.

— Ничего, отрастишь.

— Не сомневаюсь. Вот что: я спрашивал нашего доктора кое о чем, но она не совсем в курсе — это по твоей части. Роджер, сколько моно-аш у тебя осталось после этого пробега? Добавить тебе горючего?

— А у тебя есть лишнее, капитан?

— Есть немного. Для моего вагона немного, а для твоей тарелки как раз хватит.

— Нам пришлось сбросить балласт, знаешь?

— Знаю и прошу прощения. Я прослежу, чтобы ваше заявление попало куда надо. Я бы и сам возместил, капитан, да после уплаты алиментов на трех планетах у меня ничего не останется.

— Возможно, это не понадобится. — И Роджер рассказал о радарном отражателе. — Если бы мы вернулись в старое русло, то как раз встретились бы со своими пожитками.

— Хотел бы я снова повидать твоих парней, — усмехнулся Ванденберг. Похоже, они подросли за эти семь лет.

— Не советую. Они утащат протез у тебя изо рта. Так как насчет моно-аш — сколько ты можешь выделить?

— Тебе хватит, я уверен. Хочется проделать этот трюк даже из спортивного интереса. Уверен, этого никто раньше не делал. Никто.

Два корабля шли вровень на глаз и почти вровень по приборам, но их отнесло на пару миль друг от друга, пока на лайнере боролись с эпидемией. Неуловимое взаимное притяжение делало обоюдную скорость освобождения намного ниже, чем их крохотная остаточная относительная скорость. В этом направлении ничего не предпринималось, пока корабли оставались в пределах телефонной связи. Но теперь возникла необходимость перекачать топливо с одного корабля на другой.

Роджер привязал груз к концу легкого троса и метнул его как можно дальше и как можно прямее. Когда движение груза замедлилось благодаря натяжению троса, с «Бога войны» вышел человек в скафандре и поймал его. К легкому тросу привязали трос покрепче, который был прикреплен к «Перекати-Стоуну».

Этот трос вытягивали вручную. Хотя масса «Стоуна» была громадной по сравнению с физической силой человека, вектор был слишком мал для запуска двигателя, а трение равно нулю. Не зря же на космических кораблях нет тормозов — хотя, казалось бы, многочисленные вмятины на кораблях и станциях свидетельствуют об обратном.

В результате такого постепенного подтягивания через два с половиной дня корабли подошли друг к другу достаточно близко, чтобы между ними можно было протянуть шланг для горючего. Роджер и Хейзел, хоть и были в скафандрах, работая со шлангом, пользовались гаечным ключом, чтобы не нарушать карантина. Даже доктор Стоун не могла бы придраться. Через двадцать минут и эта связь оборвалась — запас горючего на «Стоуне» был восполнен.

И вовремя. Марс в виде красной, почти полной луны рос в небе. Пора было готовиться к маневру.

— Вот они! — Поллукс нес вахту у экрана радара; на его крик приплыла бабушка.