Космо Хилл был исключением. Каждую минуту бодрствования он напряженно высматривал свой шанс — ту заветную долю секунды, когда свобода поманит его из-за незапертой двери или неохраняемой ограды. Это могло случиться когда угодно, и Космо не хотел, чтобы счастливая возможность застала его врасплох.

Тот конкретный день ничем не обещал долгожданной удачи. А даже если бы она и выпала, Космо сомневался, что сумеет ею воспользоваться.

Лишенные поручителей сироты весь день проверяли на себе действие новой серии средств от пота. Их ноги были побриты и оклеены кольцами липкой ленты. На кожу между лентами наносились пять разных средств, затем мальчикам приказывали бежать на тренажере. Закрепленные на ногах датчики регистрировали потоотделение, что позволяло определить, какое из средств наиболее эффективно. К концу дня Космо пробежал десять миль, и поры кожи на его ногах горели огнем. Он был почти рад, когда его приковали наручниками к товарищу по несчастью и погнали в долгое путешествие к спальне.

В спальню мальчиков сопровождал воспитатель Редвуд. Он здорово напоминал густо набриолиненную гориллу, только щегольской кок его был рыжим. Воспитатель имел привычку постоянно накручивать свой кок на палец.

— Итак, ребята, — сказал Редвуд, по очереди снимая с мальчиков наручники. — Сегодня вечером будут показывать игру, которую я хочу посмотреть. Я даже поставил на результат несколько динаров. Поэтому, если не хотите не приятностей…

Редвуду не было необходимости договаривать угрозу. Мальчики и так знали, что у воспитателя есть сотни законных способов сделать жизнь сироты невыносимой и еще тысячи — незаконных.

— Спите спокойно, юные принцы, — с ухмылкой произнес воспитатель, вводя код в замок двери общежития. — Завтра, как всегда, будет трудный день, до краев полный забав.

Как только Редвуд ушел, сироты расслабились и предписанная распорядком тишина сменилась стонами боли. Космо рискнул дотронуться до голени в том месте, где особенно едкий аэрозоль оставил на коже настоящий ожог.

— Пять минут до отключения света, — раздался из динамиков голос Редвуда. — Хватайтесь за лестницы, ребята.

Триста сирот мгновенно повернулись к десятку вертикальных стальных лестниц и принялись судорожно карабкаться наверх. Никому не хотелось остаться на полу после того, как уберут лестницы. Сироту, который не успеет занять свое спальное место до выключения света, ждало такое наказание, по сравнению с которым десятимильная пробежка могла показаться приятной прогулкой.

Каждому мальчику было выделено место, в котором он ел, спал и проводил свободное время, если таковое бывало. Эти «жилые помещения» представляли собой шестифутовые секции картонной трубы. Трубы были подвешены в несколько рядов на высоте пятидесяти футов над полом. Когда сироты залезали в свои «комнаты», все система раскачивалась как океанский лайнер.

Космо карабкался быстро, невзирая на боль в мышцах ног. Его труба находилась на самом верху. Если свет выключат, прежде чем он успеет добраться до нее, дело плохо. Каждое движение сопровождалось новым приступом боли, но он упрямо поднимался наверх, едва не бодая головой пятки мальчика, который лез выше, и ощущая, как другой товарищ по несчастью подпирает его снизу.

Через несколько минут отчаянного карабканья Космо достиг своего «этажа». В трубы попадали по узким, не больше ладони в ширину, балкам. Космо стал осторожно пробираться по ней, придерживаясь за поручень, закрепленный под балкой уровнем выше. Его спальное место было пятым в ряду. Космо прыгнул в свой картонный пенал и упал на матрас из пенорезины. Десять секунд спустя свет погас.