«Сервал» – носильщик переправился самостоятельно и укоризненно смотрел на хозяйку глазком фотокамеры. Кристина отменила режим фоторепортажа, потрогала ободранный локоть и растерла мазки крови на пальцах. Ничего. Потом можно заклеить. Когда то она мечтала о таких ссадинах, которые заживали бы на солнце под коричневой корочкой, как в детских книжках. На их страницах загорелые дети с удовольствием обдирали эти самые корочки, добытые на велосипедной прогулке.

Прогулка – это вездеход. Велосипед – это нагрузка в тренажерке. Другие дети – по видеосвязи или в общей кают компании Центральной базы, куда научники съезжались раз в полгода, устав от переговоров по видео. Пока папу с мамой не перевели на другой объект, Кристина вообще не знала посторонних людей, внешней атмосферы, пригодной для дыхания, жилого блока, не заставленного приборами, родителей, которые выходят на улицу без скафандров и неизменного маминого «Боже, ты только посмотри, какая красота», когда над ледяными торосами выкатывался далекий голубой шарик местного солнца, а в посветлевшем небе повисала гигантская тарелка планеты.

Позже семья перебралась из Гамма радиуса удаленности в Бету, но путешествовала Кристина по прежнему виртуально, училась по прежнему дистанционно и пожимала плечами на мамино «как все таки приятно вернуться в цивилизацию». Это продолжалось долго, лет до пятнадцати. Оказавшись в колонии Аналога 1, где родители руководили уже собственной группой Даль