– Адамыч не поверит. – проскулил избитый педераст.

– Поверит, никуда не денется! Нас там не было. А что черпожопые базарят – их дело. Своих покрывают. Мы свое сделали... Где сейчас Абу?

– Убит...

– Вот и хорошо! Значит, так. Склад нашел он. Ты только арендовал. Ты предлагал ему другое место, но он не согласился.

– Я-я-ясно...

– Подбери сопли! Дальше – денег нам Абу передать не успел. Понял?

– Ага, – на разбитом лице Пенькова появилось подобие улыбки.

Сто пятьдесят тысяч долларов можно было оставить себе.

По семьдесят пять на брата.

Руслан попытался сесть.

– Тебе – тридцатник, – заявил Рыбаковский.

– Почему?

– Больше не заработал.

– Так не честно, – слабым голосом возразил журналист. – Я рисковал больше тебя...

– Перебьешься. А попробуешь вякнуть – мамашу свою убогую будешь по кускам от стен отскребывать. Вместе с костылями ейными...

Пеньков опять зарыдал. Юлик швырнул ему в лицо грязную тряпку и пошел к двери.

– Рожу вытри! И помни, что я тебе сказал... Слово скажешь – я историю с Гадиной наружу вытащу. Сядешь сразу.

– Галю не трожь! – патетически воскликнул Руслан.

– Ишь ты! – криво ухмыльнулся Рыбаковский. – Голосок прорезался... Я тебя предупредил, дальше сам сообразишь. Материалы по убийству и твоей роли в нем у надежного человека – Вместе с фамилиями. И полиэтилен из-под бабок с твоими отпечатками тоже у меня. И бандерольки банковские. И свидетель есть, как ты в аэропорту перед прилетом Гали звонил по сотовому...

– Гильбович, сука! – Пеньков залился слезами.

– И не только он, – Юлик ткнул Руслана носком ботинка под ребра. – Так что в случае чего – вешайся.

– Какой же он подонок! – журналист никак не мог успокоиться.

– Такой же, как и ты, – Рыба конскому надоела истерика Пенькова– Иди умойся... И не забудь, что тебе еще сегодня с Артемьевым встречаться...

Когда за старшим товарищем закрылась дверь, Руслан перевернулся на живот и стал жалобно и обреченно голосить, колотя кулачками по полу.

– Кондиционер, говоришь? – Бобровский протер стекла очков. – И больше ничего?

На “ты” они перешли через три минуты нормального разговора.

Майор вкратце изложил, как он вышел на Рокотова., а тот в качестве ответного слова сообщил неизвестные Григорию подробности охоты за ядерным устройством.

Бобровскому чуть не стало плохо с сердцем.

Самое смешное, что сотрудник ГРУ оказался в абсолютно том же, что и Владислав, положении. В блуждающую без надзора атомную бомбу никто не поверит. Особенно, если единственными доказательствами ее существования являются сомнительная фотография и рассказ безумца, которого, согласно документам, нет на этом свете.

– Где бумаги, что ты взял из офиса этого чеченца?

– Дома.

– Поехали. Будем искать не там, где они ее прячут, а там, куда устройство должны привезти. Это наш единственный выход...

Рокотов согласно кивнул.

ПАПУАСЫ И МАМУАСЫ

Профессор Брукхеймер с хрустом потянулся.

– А знаете, коллега, – Фишборн выпустил клуб дыма, – ланчи на природе оказывают на пищеварение крайне благотворное влияние. Так что мы с вами правильно делаем, завтракая не в столовой, а здесь.

– У нас были на то причины.

– Логично.