– Да, да, конечно, – фыркнула женщина и, отложив на край пепельницы полуистлевшую сигарету, оперлась локтями на стол. – Сразу дай мне знать, когда закончишь, чтобы я успела выстелить у входа ковровую дорожку.

Брайт прыснул со смеху. С тех пор как три года назад Адель отказалась пойти на свидание с этим толстым прыщавым олухом, он не упускал возможности ее поддеть.

Адель нахмурилась, собираясь ответить, но Яго ее опередил:

– Коврика будет маловато. В честь такого события вы могли бы даже проветрить помещение. – Он откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по столу. – Мы сообщим где-то за недельку до того, как Адель напишет статью. Надеюсь, этого времени вам хватит.

– Прикуси язык, – заскрежетала Вильгельма. – Пока что вы работаете в моей газете и живете, заметь, под моей крышей. Так что, молодой человек, следи за своими словами, если не хочешь оказаться на улице.

Яго примирительно поднял руки и равнодушно сказал:

– Я лишь ответил на ваш вопрос.

Гнев и угрозы нисколько его не волновали – он прекрасно знал, что других арендаторов Вильгельме попросту не найти. В той крохотной убогой квартирке никто не захочет жить даже даром.

– Какой ты внимательный. – Она взяла свою сигарету и так глубоко затянулась, что та мгновенно превратилась в окурок. – Ладно. Поскольку все собрались, перейдем к утреннему совещанию.

Адель благодарно взглянула на Яго, но он продолжал игнорировать ее, старательно отводя глаза. Вздохнув, она посмотрела на вечно недовольную чем-то Одет и достала из сумки остро заточенный карандаш.

– У кого-нибудь есть идеи для свежего номера? – неохотно спросила Вильгельма. Если б Адель не знала ее достаточно хорошо, то восприняла бы этот вопрос как чисто риторический.

Брайт спохватился и заерзал в кресле. Этому парню было всего двадцать пять, хотя выглядел он на все тридцать восемь. Круглое лицо постоянно лоснилось от пота, а темные круги под глазами придавали ему весьма нездоровый вид.

– Ходит молва, что в соседнем городе проездом будет сам Илай. Говорят, он покинет Астрос, чтобы посетить дворец его величества короля Малахии. Это ведь такое событие – увидеть Инкарната собственным глазами! Соберется немало желающих лицезреть покровителя.

– Это всего лишь слухи, – проворчала Одет. – Никто из придворных Илая не делал официального объявления. Статья о подобном приведет к тому, что в тюрьмах окажутся невинные люди. Верующие соберутся, желая вознести хвалу Инкарнату, и их тут же схватят гвардейцы за нарушение правила пять-бэ, параграф три: «Запрещаются неофициальные массовые сборы без объективных на то оснований; любое подобное собрание, превышающее количеством десять человек, должно быть немедленно ликвидировано, а участники наказаны тюремным заключением на срок от трех месяцев».

– Согласна, – кивнула главный редактор. – Еще не хватало, чтобы «Спутник» обвинили в подстрекательстве к массовым беспорядкам. Одно слово Инквизитора, и поминай как нас звали. Впрочем, если говорить о слухах, то до меня докатилась информация, что люди собираются устроить бунт. Слова возмущения и неповиновения набирают популярность в узких кругах и звучат все более открыто и уверенно. Подобные настроения распространяются с севера, из городов, приближенных к столице. Там далеко не все так плохо, как в Шу, но, тем не менее, люди устали так жить… Даже не жить – существовать. И я не удивлюсь, если через месяц-другой начнутся массовые восстания против власти Инкарнатов.

– За такие слова можно поплатиться головой. – Одет испуганно покосилась на запертую дверь, словно опасалась, что их подслушивают.