|
— Перераспределение обязанностей? — чуть насмешливо проговорила Кэт, и в её голосе прозвучал акцент уроженки южных штатов. Однако Пейнтер знал, что в случае надобности она могла говорить без всякого акцента или с любым другим. — Это из-за засады в Форт-Детрике? Пейнтер утвердительно кивнул головой. — В связи с возможной утечкой данных в настоящее время осуществляется широкомасштабная проверка нашей системы безопасности, поэтому доступ к информации ограничен. — И несмотря на это, нам поручена новая операция? — недоуменно спросил Монк. — У нас нет выбора. Приказ поступил от… Зажужжал интерком. Пейнтер нажал на кнопку включения. — Директор Кроу, — послышался голос из динамика, — прибыл коммандер Пирс. — Пусть войдёт. Замок снова щёлкнул, и в кабинет вошёл Грейсон Пирс. На нем были чёрные джинсы «Левис», чёрные кожаные туфли и накрахмаленная белая рубашка. Мокрые после душа волосы были аккуратно расчёсаны. — Прошу прощение за то, что опоздал, — сказал Грейсон, остановившись между своими коллегами. Что-то в его взгляде сказало Пейнтеру, что его подчинённый и впрямь испытывает неловкость, а его поза свидетельствовала о том, что он готов покорно принять начальственный нагоняй. Грейсон понимал, что заслужил выговор. После истории с проникновением в ряды «Сигмы» вражеского агента меры по обеспечению безопасности стали просто драконовскими, точно так же, как и требования по соблюдению дисциплины. И все же в «Сигме» всегда — и даже теперь — царил определённый дух либерализма, и казарменные порядки здесь никогда не приживались. Мужчины и женщины, служившие в этом спецподразделении, были лучшими из лучших. В ходе проведения операций они должны действовать творчески, проявлять изобретательность и независимость, а это станет невозможным, если на базе ввести палочную дисциплину. Пейнтер знал все про всех своих подчинённых, в том числе и о том, что отец Грейсона тяжело болен. Ему также доложили о том, что Пирс покинул базу. Посмотрев сейчас на него, Пейни спрятанную за внешней невозмутимостью. Чем она была вызвана — утренней засадой или домашними неурядицами? Грейсон не отвёл глаз. Он просто молча ждал. Эта встреча являлась не только инструктивным совещанием. Она была ещё и испытанием. Пейнтер жестом предложил Грейсону садиться и сказал: — Дела семейные, бесспорно, важны. Постарайтесь только, чтобы опоздания не вошли у вас в привычку. — Слушаюсь, сэр. Грейсон сел на стул. Его взгляд был прикован к чёрным кожаным папкам с досье. Между бровей пролегла складка. То, что не последовало нагоняя, слегка выбило его из колеи. «Это хорошо», — подумал Пейнтер. Он толкнул третью папку по направлению к Грейсону и пояснил: — Мы только начали знакомиться с материалами по предстоящей операции. Грей взял папку и стал читать. Его глаза недоуменно сузились, но он не произнёс ни слова. Пейнтер откинулся на спинку кресла и стукнул пальцем по сенсорной панели на своём столе. На трех экранах сразу же возникли три различных изображения. На левом появился величественный готический собор, на правом — снимок, сделанный внутри его. Повсюду лежали распростёртые тела. На среднем экране была фотография алтаря, рядом с которым виднелись обведённые мелом очертания человеческого тела. Тут был обнаружен труп священника, отца Георга Брейтмана. Пейнтер наблюдал за тем, как взгляды его подчинённых ощупывают каждую деталь изображений, застывших на экранах. — Массовое убийство в Кёльне, — констатировала Кэт. Пейнтер кивнул: — Это произошло под конец полуночной мессы по случаю праздника Трех царей. Убиты восемьдесят пять человек. Мотив, казалось бы, лежит на поверхности — грабёж. Нападавшие взломали бесценный реликварий, хранившийся в соборе с незапамятных времён. |
