Я не знала, что и думать. Отчасти я испытывала разочарование: проделать такой долгий путь, чтобы потом тебя отсеяли. Но с другой стороны, была рада, потому что в случае провала смогу снова вернуться к своей семье.

— Но остается множество других аша-ка, где готовы принять отвергнутых Мамой учениц, — сказала Микаэла, лишив меня последней надежды. — Не переживай. Уверена, у тебя все получится.

— Но… почему она все же принимает Костяных ведьм в своем аша-ка? Разве они не приносят несчастья?

— В Кионе мы называем себя Темными ашами. Здесь прозвище Костяная ведьма звучит так же оскорбительно, как и в Одалии, но на него обижаются все аши. Малышка, необязательно быть Темной ашей, чтобы провалить испытание жрицы. Госпожа Симин, предыдущая глава Дома Валерианы, тоже была из их числа. — Она тепло улыбнулась мне. — Не позволяй предрассудкам некоторых людей определять твое место в великом обществе Киона. В Ивах все аши в равной степени уважаемы.

Жрица жила в храме в самом центре города. По сравнению с окружающими его аша-ка он казался меньше, но выделялся среди других. Крыша состояла из двух куполов, и над самой верхушкой вился бесцветный дымок, словно уплывающие в небо непослушные облачка. Большие двери из блестящего дерева обрамляли тонкие колонны.

— Внутрь с тобой я войти не смогу, — тихо проговорила леди Микаэла. — В храме запрещено одновременно находиться нескольким ашам, так что мы с Фоксом будем ждать тебя тут.

— Но что мне делать?

— Малышка, жрица попросит у тебя предмет. Для этого я дала тебе сапфировую заколку, которую ты и отдашь. На все вопросы отвечай честно. Ведь аша означает «правда», а правда — единственное твое оружие. Иногда жрица говорит загадками, но все сказанное должно оставаться между вами. — Сбоку висел маленький колокольчик. Аша позвонила в него три раза. В наступившей тишине звук показался мне оглушительным. — А теперь иди. Она ждет тебя.

За дверьми скрывался узкий проход, стены которого в отличие от Дома Валерианы освещали небольшие факелы. Бесконечный коридор постоянно поворачивал вправо, словно закручивающаяся вокруг себя змея, но в конечном итоге привел в большое помещение без мебели и каких-либо украшений.

Первое, что я увидела, вступив в главный зал, — это огонь. Он поднимался из большой жаровни по центру. Вместо копоти и пепла в ноздри мне ударил запах сандалового дерева. Перед ним сидела маленькая фигурка в белом, а вокруг нее белоснежным веером раскинулся шлейф платья. Лицо скрывала вуаль, не позволявшая разглядеть черты. Она подняла руку, и я увидела гладкую, без единой морщинки, кожу.

— Какова твоя жертва? — Голос ее звучал подобно печальному хору, поющему в унисон. Он эхом отражался от голых стен.

Я нащупала в волосах заколку из звездных сапфиров и потянула за нее.

— Брось ее в огонь.

На миг я засомневалась. Вряд ли леди Микаэла дала мне столь ценную вещь, чтобы я так ею распоряжалась. Рука застыла, я колебалась между дорогими синими камнями и менее богатой аметистовой заколкой в форме странного полумесяца.

Женщина в вуали нетерпеливо взмахнула рукой.

— Брось ее в огонь, дитя.

Я с болью в сердце наблюдала за тем, как пламя пожирает сапфиры. Жрица оставалась неподвижной, устремив взгляд в центр жаровни. Она сидела настолько близко к огню, что я испугалась, как бы на ее вуаль и одежду не попали искры.

— Ты действительно хочешь вернуться домой, дитя?

На губах застыл ответ «да», но я не стала торопиться.