– А тут – звонок своему парню по мобильнику, – предположил Квилл.

– Как прошло представление?

– На ура! Я выдам тебе пригласительный на следующий спектакль.

– А на торжественной церемонии в Маунт-Верноне ты побывал?

– Опоздал к передаче ключей, но успел к чаю в гостиной. Пирожные были не очень вкусные.

Квиллер мог бы добавить и ещё кое-что, но пора было отправляться домой – кормить котов.

Когда Квиллер въехал во двор амбара, лихорадочное мелькание хвостов в окне ясно показывало, что обед уже запоздал. И пока он красиво раскладывал еду по мисочкам – в одну побольше, в другую поменьше, – Коко и Юм-Юм, сидя на кухонной стойке, внимательно следили за всеми его движениями. В самый разгар приготовлений зазвонил телефон, и Квиллер снял трубку висевшего на стене аппарата, предполагая, что услышит отчет Сьюзан.

Но звонил Гарри Пратт.

– Квилл! Ты слышал последние новости? Авария со смертельным исходом на шоссе Биксби? Это была Лиша Кэрролл.

– Откуда ты знаешь?

– Ко мне в бар зашёл парень из полицейского управления. Он, как и я, знал её в прежние времена. Мы оба считали, что это характерец ой-ой-ой.

– Но как она села за руль? Считалось, что ей запрещено водить!

– Кто знает, где там правда? Уже в девятом классе никому было не раскусить эту девчонку. Ладно, теперь мне надо работать. Я просто подумал, что тебе будет интересно узнать… то, чего не узнает широкая публика.

«Конечно, но где же фарфоровые башмачки?» – вот первое, что пришло в голову Квиллеру, когда он повесил трубку.

Второе, что пришло ему в голову, – позвонить Сьюзан и в частном порядке рассказать о случившемся. Возможно, врач, наблюдающий Эдит, сочтёт нужным профильтровать информацию, способную просочиться к постели его пациентки.

Выяснилось, что Сьюзан только что из больницы и совершенно измучена.

– Я ведь целых двадцать четыре часа опекала Эдит. Немедленно позвоню доктору Мак-Кензи и расскажу ему об этой новости. Он называет миссис Кэрролл молодчиной. Хочет ещё неделю понаблюдать за ней в больнице. Эдит не против. Говорит, что доктор очарователен. Кстати, выяснилось, что он вдовец.

Сбросив с плеч эту заботу, Квиллер выдал еду котам и собрался наконец утолить собственный зверский голод, вполне естественный после той эмоциональной отдачи, которой потребовал от него спектакль. Поставил на плиту купленный в кулинарии мясной суп с ячневой крупой и принялся за сооружение солидного бутерброда: положил толстый кусок ветчины на толстый кусок ржаного хлеба и щедро посыпал его маринованным укропом.

Однако не успел суп разогреться, как Коко принялся метаться, изображая высшую степень озабоченности. Прыгая со стола на пол и обратно, он словно высматривал что-то в окне, выходящем на задний двор. Похоже, ожидалось что-то грандиозное. Судя по беспокойству кота, это была как минимум пожарная машина, а то и изготовившийся к бою танк.

Плотно закрыв кастрюльку крышкой и спрятав бутерброд в недоступное для котов место, Квиллер отправился посмотреть, в чём же дело. Будь это въезжающий со стороны леса автомобиль, он слышал бы и шум мотора, и треск задеваемых веток, и шуршание гравия под колесами. Но тишину ничто не нарушало, а виден был только устало пробиравшийся сквозь чащу одинокий пешеход. Потрёпанные джинсы заправлены в высокие сапоги, куртка болтается, как на вешалке, волосы достают до плеч. Да, это был не кто иной, как спутник Лиши Люш – всё, что осталось от неразлучной парочки.

ШЕСТНАДЦАТЬ

– Кларенс, откуда вы? – спросил, подходя к изможденному путнику, Квиллер.

– Из кемпинга, – выдохнул тот из последних сил.

– Из «Высоких дубов»? Но ведь до них десять миль! Надеюсь, кто-нибудь вас подвёз?

Похоже, вопрос был риторическим.