Вдруг над его головой раздался какой-то приглушённый свист. Он взглянул вверх, но слишком поздно. На него падало «яблоневое дерево». Стив нажал на спусковой крючок, но сумасшедшая пуля вместе со стрелком одновременно угодили в ловушку увесистого, размером восемь на десять, гобелене.

Жертва упавшего занавеса стонала, билась, извивалась, пытаясь высвободиться.

Квиллер бросился на кухню, схватил из холодильника длинный тупой свёрток и со всего маху долбанул им по трепыхавшейся под гобеленом бесформенной массе. На этом все движения прекратились

– Звони в полицию, – крикнул Квиллер Эддингтону, который всё ещё стоял на кошачьей площадке. – Вызывай полицию. Телефон у меня в кабинете.

Пока Квиллер сторожил замерший под гобеленом холм, букинист засеменил что было духу вниз на лоджию второго этажа и, перегнувшись через перила, не слишком звучным голосом спросил:

– А что им сказать?

Квиллер не уставал восхищаться, до чего хорошо работает полиция в Пикаксе! Случись что с наследником Клингеншоенов, его состояние ушло бы к возможным наследникам на Восточном побережье и было бы навсегда потеряно для Мускаунти. Поэтому не прошло и трёх минут, как две полицейские машины со штатными сотрудниками уже были на месте, и первым переступил порог амбара шеф полиции Броуди.

– Вот так штука! – произнёс Броуди. – Буквально полчаса назад нам позвонили и указали на этого парня. Уж мы и не думали, что его доставят нам тепленьким… по крайней мере так скоро.

– Кто вам намекнул на него?

– Он не назвался. Мы присвоили ему кодовое имя, так что приз можно сохранить. А что всё-таки этот парень здесь делал?

– Пытался продать мне конюшню. Если б эти яблоки не смягчили удар, я мог бы его убить дубинкой.

– Дубинкой? Где она?

– Я положил её обратно в холодильник.

Броуди хмыкнул и одарил Квиллера таким же скептическим взглядом, какой вызывали у него камины с белыми трубами.

– Простите, – обратился к ним Эддингтон. – А теперь я могу уйти?

– Останься на минутку, Эдд, – сказал Квиллер, – и если Энди не сможет тебя подвезти, то подвезу я. Как тебе пришло в голову скинуть гобелен?

– Кошки сняли с крючков края, а я лишь немного им в этом помог, – ответил букинист. – Что-нибудь не так?

– Я бы сказал, вы провели удачный маневр.

На вершине каминной трубы, недоверчиво уставившись на незнакомцев в униформе и горбом выгнув спину, стоял Коко. Своим видом он, казалось, вопрошал: а где розовая форель? Юм-Юм поблизости не было видно, хотя сиамцы обычно проявляли завидную солидарность в часы приёма пищи. На самом же деле в последнее время именно кошка с её вновь обретённой настойчивостью взяла на себя роль кормильца и требовала обеда своим громким «йау».

Когда полиция стала рыскать по амбару в поисках шальной пули, Квиллера не на шутку одолело беспокойство: где же Юм-Юм?

– Пропала моя кошка! – крикнул он. – Ребята, поищите её внизу, а я проверю лоджии.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Прочёсывая верхние этажи, Квиллер не переставая звал Юм-Юм, но она не откликалась. Наконец он решил проверить радиальные балки под крышей. Напуганная выстрелом, кошка забилась в один из углов в месте пересечении восьми балок: ушки её торчали в стороны, как крылья самолета. Никакие уговоры и никакие задабривания не могли заставить её сдвинуться с места.

– Что же нам делать? – обратился Квиллер к Коко, который носился по балке туда-сюда между кошкой и хозяином. В конце концов пришлось оставить дрожащую от страха Юм-Юм в её укромном уголке.

Вскоре нулю отыскали в наборной кассе, она затесалась между мышкой и совой.