– Бабушка здесь была последней из Инглхартов, – сказал Кип. – Остальные все разъехались по стране. Такое впечатление, что произошло великое переселение народов: старые семейства уехали, новые приехали. Здешняя обстановка особенно привлекательна для поклонников верховой езды.
– Считаете, что хорошо жить в Локмастере? – спросил Квиллер.
– Уж не собираетесь ли вы сюда перебраться? – осведомился редактор. – В таком случае мы подыщем вам местечко в газете и поместим вашу колонку на первой странице.
Кладбище было старым и располагалось на лесистом холме; бабушку предали земле на фамильном участке, над которым возвышался величественный монумент Инглхарту, основоположнику города. Во время погребения члены Птичьего клуба выпустили в небо голубей, и все присутствующие проводили их взглядами.
– Жаль, что я с ней так мало был знаком, – посетовал Квиллер. – Она могла бы увлечь меня орнитологией. Прежде никому это не удавалось.
На обратном пути Кип показал Квиллеру знаменитые лошадиные фермы, здание Клуба наездников и охотников, питомник локмастерских гончих. Клуб охотников на лис и прочие достопримечательности, связанные с местными пристрастиями.
– Конюшня – хорошее место для вложения денег? – поинтересовался Квиллер с заднего сиденья.
– Сомневаюсь. На мой взгляд, конюшни у нас главным образом содержат те, кто одержим лошадьми, или просто для престижа. А вы любите лошадей? Ездите верхом?
– К лошадям я отношусь с восхищением. Красивые животные, но страстного желания сесть на них верхом я никогда не испытывал. Пожалуй, если бы за ними не пришлось ухаживать, то жить рядом с ними мне было бы по душе.
– Амбертоны продают конюшню, в ней самое лучшее оборудование и отличные лошади.
– Конный завод – довольно рискованное предприятие, – тихо заметила Мойра.
– А что вы знаете об их конюхе?
– О Стиве? Он здесь живет не так давно, – ответил Кип, – но говорят, он отличный скаковой тренер. Вы же видели, как в субботу показал себя Сын Кардинала. Насколько я слышал, он в этом деле знает толк.
– Откуда он приехал?
– Он жил в разных штатах – кажется, в Нью-Йорке, Кентукки» Теннесси.
– Что же его привлекло в Локмастере? – спросил Квиллер.
Водитель перехватил руль другой рукой и, прежде чем ответить, взглянул через боковое стекло наружу:
– Обстановка, полагаю… и возможность перемещаться с места на место. Амбертоны любят путешествовать по стране.
Вдруг Мойра резко его оборвала:
– Почему ты не скажешь правду. Кип? – И, обернувшись к Квиллеру, сказала: – У него были неприятности из-за того, что он накачивал лошадей допингом.
– Но я уверен, что сейчас он чист, – добавил муж.
Машина притормозила, и Мойра стала отстёгивать ремень безопасности.
– Может быть, – сказала она, – но большинство владельцев лошадей старается держаться от него подальше.
Она выпрыгнула из машины напротив входа в страховую компанию, в которой работала.
– Надеюсь, в следующий раз, Квилл, – произнесла она, на прощание махнув рукой, – мы встретимся при более счастливых обстоятельствах.
– Почему бы вам не остановиться у нас на денёк, мы могли бы вместе поужинать? – предложил Кип, когда машина тронулась.
Почему-то Квиллеру вдруг захотелось поскорее вернуться в Пикакс.
– Спасибо, но я обещал к пяти часам быть дома.
– Что ж, как-нибудь в другой раз. Кстати, о том щедром вознаграждении, что Пикакс предложил в связи с убийством Ван Брука. |