– Ты так смотрела на меня сейчас… словно думала, что я пройду мимо и уйду вдаль. Исчезну в закате, оставив вас с Вовкой одних, – хмыкнул он. Вот-вот. Чего-то в этом роде я и ожидала.

– Это было бы неожиданно, да? – Я почувствовала, как холодный воздух проникает в салон сквозь открытую дверь багажника. – И кстати, я понимаю, что такое теория большого взрыва.

– Ну не могу сказать, что я удивлен, – пробормотал Игорь и принялся что-то искать, греметь коробками. – Ты инопланетянка. Я не удивлюсь, если в итоге выяснится, что ты сама его и устроила. А теперь просто прилетела приглядывать за нашим грешным миром.

– Это плавда? – аж зашелся от возбуждения временно прирученный Вовка. – Ты – иноплатянка?

– Не иноплатянка, а и-но-пла-не-тян-ка, – попыталась поправить его я. Куда там!

– Ты что, никогда не слышал, как твоя тетя заливает про черные дыры, бесконечные массы и предполагаемые события, – подколол меня Игорь, а потом сделал «большие глаза» Вовке. – Конечно, она – «иноплатянка». Так, как ты сказал. Ага, вот и инструкция. Я же помню, что оставлял ее в машине. Так, у меня тоже есть теория, только не вероятности, а другая. Что должна быть какая-то защита «от дурака», чтобы дети по дороге не выпадали. Потому что, моя дорогая Фаина, теорию вероятности не вчера придумали, и инженеры, небось, тоже в курсе. О! Внешняя блокировка дверей. Сейчас посмотрим.

– Вуаля! Все, теперь вы от меня никуда не денетесь. Я вам и двери заблокировал, и окна. Теперь вы – мои пленники.

– Пятьдесят раз! Ты говоришь об этом так, словно Ватерлоо выиграл, – хмыкнула я. – Думаешь, мы с Вовкой не найдем способа выбраться?

– Нет. Теперь я – ваш хозяин. Ну что, Вовка? Скажешь мне, где партизаны? – Тот весело засмеялся и замотал головой. Игорь причмокнул, словно пытался пристыдить нас. – И почему не скажешь?

– Да потому, – фыркнула я, – что он же понятия не имеет, кто такие партизаны. Ты лучше у него спроси, где смурфики.

– А кто такие смурфики? – опешил Игорь, и тут расхохоталась я.

Какое ты животное?

– Всякого я от тебя ждал, но такого… – возмутился Игорь, получив в свой адрес все бибиканье нашего двора и пару грубых окриков из открытых окошек «Газели».

– Когда дело касается рассеянности, ты имеешь дело с непревзойденным великим мастером. – Я сидела и смеялась, красная от перегрева, с мокрым рукавом куртки, она пострадала, когда мне пришлось доставать из глубокой лужи Вовкины варежки, которые он умудрился туда запустить несколько раз, пока мы зависли над поцелуем. Процесс погружения ткани в грязную ледяную жижу гипнотизировал Вовку, и он повторял и повторял трюк.

– Вообще-то я планировал затащить тебя к себе на всю ночь, – прошептал он мне на ухо, пока я искала у сестры чай. – Почему у меня никак не получается сделать с тобой то, что я планирую?

– Не по одежке протягиваешь ножки, – брякнула я, прыснув со смеху. Идальго стоял обалдевший и явно пытался приладить сию народную мудрость к своему недвусмысленному намеку. – Эээ… с одной стороны, ты вроде как забавляешься тем, какая я странная и необычная личность, вся такая непредсказуемая да противоречивая, как пришибленная фея из «Покровских ворот».