– Моя фамилия Макгилеврэй.

– Что? А моя мать была Макинтош.

– Кроме шуток? Тот же клан! Ваш предок как лев сражался за принца Чарли.

– Совершенно верно! При Каллодене[2]

– Шестнадцатого апреля.

От удивления и удовольствия они заговорили громче, вызывая недоумение остальных покупателей. Двое мужчин трясли друг другу руки, хлопали один другого по спине.

– Надеюсь, вы покупаете здесь шотландскую похлебку, – сказал Роджер.

– А почему бы нам не поужинать как-нибудь вместе? – предложил Квиллер. – И лучше не в «…ДА».

– Может, прямо сегодня? Моей жены как раз нет в городе.

– Как насчёт ресторана в отеле? Без шляп.

Квиллер вернулся домой, принял душ и побрился в ожидании визита тетушки Фанни с незаменимым Томом – садовником, шофером, рабочим, посыльным, а возможно, и мелким воришкой. Вскоре после полудня длинный чёрный лимузин, медленно преодолев все изгибы дороги, с победным видом появился на поляне. Шофер, в рабочей одежде и синей кепке, выскочил из машины и поспешно открыл дверцу своей хозяйке.

Первыми показались украшенные бусами индейские мокасины, потом замшевая юбка с бахромой и кожаная куртка, тоже украшенная бусами и бахромой. Следом появилось напудренное лицо тети Фанни и красная индийская чалма. Квиллер заметил, что ноги у неё совсем недурные для женщины, которой вот-вот исполнится девяносто.

– Франческа! Рад вас видеть! – воскликнул он. – Вы выглядите очень… очень… сексуально.

– Благослови тебя Боже, мой дорогой, – удивленно пробасила мисс Клингеншоен. – Нас, старых дам, любят называть бодрыми или подвижными, и я намерена пристрелить следующего дурака, кто скажет мне что-то подобное. – Она порылась в замшевой сумке с кистями, вытащила маленький пистолет с золотой ручкой и воинственно взмахнула им.

– Осторожней! – охнул Квиллер.

– Ой-ой-ой! Гроза тут натворила дел. На этой большой сосне почти не осталось веток. Придется её спилить… Том, иди сюда, познакомься со знаменитым мистером Квиллером.

Мастер-на-все-руки послушно подошёл и снял синюю кепку, рекламирующую какой-то сорт удобрений. Его возраст определить было трудно. Где-то между двадцатью и сорока. Круглое выбритое лицо и бледно-голубые глаза выражали безмятежное удивление.

– Это Том, – сказала тётя Фанни. – Том, ты можешь пожать руку мистеру Квиллеру, он член семьи.

Рука, которую пожал Квиллер, была сильной, явно не привыкшей к светскому обращению.

– Здравствуйте, Том. Я слышал о вас много хорошего. – Вспомнив о пропавших часах и авторучке, он внимательно посмотрел в глаза Тому, но встретил открытый и обезоруживающе ясный взгляд. – Вы замечательно справились вчера с верандой. Том, Как вы смогли столько сделать за такое короткое время? У вас был помощник?

– Нет, – медленно произнёс Том. – Не было помощника. Мне нравится работать. Я люблю много работать. – Он говорил мягким, музыкальным голосом.

Тётя Фанни что-то сунула ему в руку.

– Поезжай в Мусвилл, Том, купи себе большой пирог, пива и возвращайся через два часа. Но сначала принеси из машины корзинку с едой.

– Том, не скажете, сколько времени? – спросил Квиллер. – Я потерял свои часы.

Работник посмотрел на солнце, прятавшееся в верхушках сосен.

– Почти полдень, – тихо сказал он.

Он уехал на лимузине, а тётя Фанни сказала:

– Я привезла сандвичи с яйцом и салатом и термос кофе с этими потрясающими сливками.