— Что для вас, мистер К.? — спросил бармен Фред.

— Имбирное пиво, а ещё я хотел бы узнать, как готовят мятный джулеп. У меня гостья, которая попалась на крючок джулепа. — Это звучало вполне достаточным извинением той цели, которую он перед собой поставил, — послушать разговоры.

— Мятный джулеп? — рассеянно пробормотал Фред. — Мне никогда такого не заказывали. Попробую взглянуть в книге для барменов.

Пока он листал замусоленную книжку, Квиллер навострил уши.

— Я всегда утверждал, что у этого парня ничего не получится. Он был не из наших. Ни за что бы не подумал, что он утонет.

— Почём ты знаешь, что он утонул? Просто исчез.

— Шериф говорит, что он свалился за борт.

— Никто не видел, как он падал. Тела-то не нашли.

— Решил, наверное, поплавать и тут же застыл.

— Угу. В этом озере тело сразу уходит на глубину и не всплывает.

— Я думаю, что он там, внизу. Вымотался и свалился за борт.

— Кажется, шериф что-то знает, но не говорит.

— Чего-то боятся! Снова будут скрывать, как и с туристом.

— Или как с «Дженни Ли»… Спой, Фред!

— У меня нет с собой гитары.

— Плевать на это. Просто напой мелодию.

Бармен перестал листать книгу, выпрямился, положил ладони плашмя на стойку и запел дрожащим голосом в стиле «кантри»:

Волны и ветер будут летать,

Но людям Земли никогда не узнать

О судьбе, постигшей «Дженни Ли»

И её команду незабвенную —

числом три.

Посетители — лодочники, фермеры, служащие городских учреждений — дружно зааплодировали прозрачному намеку на фокусы инопланетян. Все понимающе кивали друг другу.

Тем временем пожилой мужчина с красным лицом и венчиком белых волос вокруг розовой лысины взобрался на табурет рядом с Квиллером. Это был работавший на общественных началах директор Музея кораблекрушений.

— Что-то не видел я вас этим летом в музее, мистер К., - произнёс он. — У нас новая выставка — фотографии петроглифов с ранчо Огилви.

Квиллер быстро взглянул на него:

— Я о них знаю?

— Возможно, и нет. Последние годы о них молчали. А когда их впервые открыли, шум поднялся на всю страну, отовсюду приезжали зеваки и бродили по пастбищу, овец пугали. Некоторые откалывали от камней кусочки на сувениры. Огилви наконец не выдержали и соорудили вокруг всего участка загородку из цепи. Но в музее есть очень качественные фотографии.

— Занятно, — проговорил Квиллер, который, впрочем, не испытывал особого интереса к археологическим находкам. — Они похожи на рисунки американских индейцев?

— Это доисторические знаки на камне, но не рисунки — скорее они похожи на следы куриной лапы. Сюда приезжали университетские учёные и говорили, что это математические символы, которые могли служить универсальным языком. Определили, что по возрасту знаки относятся ко времени египетских пирамид. Странное дело, знаки на камнях вытравлены каким-то хитрым способом, неизвестным и в двадцатом веке… Мотайте себе на ус!

«Камни могут быть древними, — подумал Квиллер, — а надписи поддельными».