– Как думаешь, не стоит ли Фонду К. издать о нём книгу?

– Там, уверен, полно призраков. Вот их бы проинтервьюировать! Да и как образец архитектуры девятнадцатого века Хиббард-Хауз уникален.

Историк произнёс магическое слово: для Квиллера «уникальный» означало материал, интересный для печати.

– По-моему, Торн, – сказал Квиллер, – ты тоже из семьи, которая живет здесь в четвёртом поколении – и даёт старт пятому.

– Всё так, и мы подумываем, не собрать ли всех старожилов на стопятидесятилетие Пикакса, Только собрать-то мы их соберем, а что потом с ними делать?

– Да, это вопрос, – согласился Квиллер.

Вернувшись на кухню, чтобы сполоснуть миску из-под овсянки и вытереть стол, он не обнаружил банановой кожуры, которую забыл выкинуть. Он хотел было приняться за поиски этой важной пропажи, но зазвонил телефон.

– Да?! – гаркнул он в трубку.

– Квилл? Что ты рычишь как с цепи сорвавшись? Ты просил перезвонить? Это Лайза.

– Извини. А всё бананы. Вот до чего меня довели. Я звонил, чтобы узнать, будет ли у вас сегодня Вайолет Хиббард.

– С двух часов. Она просто жаждет встретиться с тобой, Квилл.

Скорее всего, в безобразии с банановой кожурой были повинны обе  кошки; они так и не отозвались на его зов, даже когда он провозгласил: «К нам едет ваш дядя Джордж!» Ехал же он, чтобы получить очередные инструкции.

Усевшись за обеденный стол, Аллен Бартер раскрыл свой «дипломат» и доложил о состоянии дел в жилом комплексе Уинстон-парка, собственности Фонда К. Все помещения уже сданы, и жильцы начинают въезжать.

Когда очередь докладывать дошла до Квиллера, он решил провентилировать идею о книге, посвященной Хиббард-Хаузу – дому, считавшемуся «уникальным».

– Один из старейших домов в Мускаунти. И пока он ещё не сгорел, Фонду К. следует опубликовать о нём книгу.

– Это тот большой дом, что стоит на холме? – спросил адвокат. – Я проезжаю мимо его ворот каждый раз, когда направляюсь в город.

– Хиббарды – одна из тех семей, которые живут здесь уже четыре поколения. Сегодня днем я встречаюсь с последней представительницей семьи Хиббардов. Она университетский преподаватель на пенсии, а её прапрадед – тот, что составил себе состояние и построил дом, – был неграмотным. В самом доме я ещё не побывал, но уверен, там тьма возможностей для Джона Бушленда – на целый альбом фотографий, а легенд и преданий наберётся на увесистый том.

– Боссы из Чикаго довольны тем, как раскупаются три твои книги, – сообщил Барт. – Уверен, они будут приветствовать следующую.

Когда Квиллер прибыл в Центр Эддингтона Смита, волонтеры в зелёных жилетах с деловым видом сновали туда-сюда, а Данди обследовал компьютер. Навстречу Квиллеру поднялась дама в элегантном черном брючном костюме и протянула руку.

– Я – Вайолет Хиббард, а вы – всеми нами почитаемый мистер К.

Квиллер взял её руку, слегка склонившись над ней с той галантностью, с какой всегда обходился с дамами её возраста.

– Мне всегда хотелось познакомиться с женщиной, носящей имя Вайолет, – с фиалкой, так сказать. Вы готовы отвечать на вопросы?

– И даже жду их, предвкушая удовольствие. Не перейти ли нам в один из залов для встреч?

Квиллеру понравилась и её манера говорить, и её манера держаться: в ней чувствовалось внутреннее достоинство, ум, и совсем не было того, чего Квиллер терпеть не мог, – глупого женского кокетства.