– Смерть Графини выгодна строителям, банкам, городской казне…

– Но речь идёт об уважаемых бизнесменах и гражданских руководителях… а не о бандитах.

– Я знаю, что Пенниманы и Грейстоуны – уважаемые фамилии, покровители искусств и всякое такое, но кто такой Фладд?

Роберто обменялся взглядом с Мэри, они помолчали. Затем Мэри всё же выдавила:

– Все предположения Квилла в прошлом оказывались верными, даже когда заходили слишком далеко.

– Я никого не обвиняю, – сказал Квиллер. – Просто хочу задать несколько вопросов. Кто таков, например, этот гротескный дворецкий Графини? Можно ли ему доверять?

– Фердинанд, – пылко проговорила Мэри, – преданный слуга, не важно, насколько абсурдным может казаться его внешний вид. Его мать долгие годы была у Графини экономкой.

– Ну а кто сейчас когда вы, Роберто, вышли из игры, занимается делами мисс Пламб? Кто переписал завещание после смерти Ди Бессингер?

– Моя бывшая нотариальная контора.

– Почему после смерти Графини всё её имущество отойдёт к разным благотворительным организациям?

Зачем они это сделали? Разве они не поддерживают дело «Касабланки»?

– Они подвержены влиянию Пенниманов… – начала объяснять Мэри.

– Я вот что хочу сказать, – перебил её Квиллер. – Против нас играют очень сильные противники. Обычно я с дистанции просто так не схожу, но сейчас я уверен, что восстановление «Касабланки» – дело безнадёжное. Меня лишь волнует безопасность этой маленькой жалкой женщины на двенадцатом. Что можно сделать для её защиты?

Роберто хмурился, он не ожидал подобного поворота в деле.

– Вы можете считать мои подозрения необоснованными, – продолжал Квиллер, – но три года назад на Речной, когда вы мне не поверили, помните, что случилось?!

– Может быть, Квилл и прав, – сказала Мэри.

– И ещё хочу сообщить, что злые силы, угрожающие Графине, уже совершили два убийства, для того чтобы достичь своей цели.

Что… вы… имеете в виду? – потребовал ответа Роберто.

– У меня есть повод считать, что Бессингер, как наследница «Касабланки», была убита человеком, который хотел от неё избавиться, а Росса Расмуса просто подставили.

– Вы располагаете доказательствами?

– Их достаточно, чтобы ими заинтересовался мой Друг из отдела по расследованию убийств. – Квиллер уверенно пригладил усы. – В настоящий момент я не имею права сообщать об этих свидетельствах и раскрывать источник информации. – Ему вовсе не хотелось рассказывать любителю тартинок и тортеллини о сигналах, которые посылали ему собственные усы, и о способностях Коко раскрывать преступления.

Тут появился официант и объявил, что их столик готов, поэтому Роберто, обрадованный возможностью прекратить неприятный разговор, быстро повёл их вниз,

В ресторане, где среди других посетителей был одетый во фрак человек с длинным лицом и высокими скулами, Роберто и его гости заговорили об итальянской кухне, антикварном шоу в Филадельфии, о жизни в Мускаунти, а в конце ужина Роберто сказал:

– То, о чём вы мне поведали наверху, мистер Квиллер, заставляет меня всерьёз заняться этим делом.

Провожая Мэри Дакворт до «Голубого дракона», Квиллер держал в руках пакетик из фольги, завёрнутый в салфетку. Какое-то время шли молча, затем Квиллер произнес:

– Расскажите о том дне, когда убили Дианну. Кто играл с вами в скрэбл?

– Это был праздничный уикенд, – ответила Мэри.