Ленчик стряхнул наваждение. Вернулся в «здесь и сейчас». Они с тетушкой стояли ровно посреди громадной площади.

Рядом по-современному одетая чета пенсионеров-американцев кормила голубей. Птицы садились краснолицей мадам на голову, плечи, руки. Ее хазбэнд не отрывался от камеры и выкрикивал: «Грейт! Инкредибл! Террифик!»

Группа немецких школьников фотографировалась на фоне блистающего мозаикой собора Сан-Марко. В тщательно построенную композицию вдруг вклинилась экскурсия итальянских сверстников, стала делать перед камерами страшные рожи, обнимать германских девчонок. Учитель немцев снимал веселую катавасию и хохотал.

Вездесущие японцы важно вышагивали навстречу с пакетами от «Гуччи», «Миссони», «Армани».

– Кого здесь только нет, – грустно заметил Ленчик. – Весь мир!.. И только наши сидят в своих Тетюшах… И нет у них ни денег, чтоб мир посмотреть, ни даже желания.

– Ну и хорошо, что наших нет. Ты что, по русскому мату соскучился? – усмехнулась Катя. После знакомства с итальянским графом улыбка не сходила с ее уст.

Она взяла Ленчика под руку, и они не спеша обошли огромную площадь по периметру. У кафе «Флориан», на теневой стороне, еще лежал снег – а у противоположной стороны гигантского периметра пьяццы уже нежились на ярком солнце, сидя за столиками под открытым небом, редкие белесые скандинавы.

Вдруг улыбка стала сползать с просветленной физиономии Катерины. Она начала хмуриться. Казалось, ее перестали радовать Венеция, Сан-Марко, будущее свидание…

– Что-нибудь случилось? – озабоченно спросил чуткий Ленчик.

Вместо ответа Катя взяла Леню под руку и повлекла его за собой в густую тень колоннады. Они зашагали вдоль витрин сувенирных лавочек и кафе. Рука тетушки, лежащая на Ленчиковой руке, затвердела.

– Да что с тобой такое? – переспросил Леонид.

– Ты жаловался, что тебе не хватает здесь русских? – с нервным смешком сказала Катя. – Только не оборачивайся… Есть двое типов, как раз по твоему заказу. Ни дать ни взять «быки» из черной «бэхи». И, кажется, они идут за нами.

Беззаботная прогулка по красивейшому городу мира вдруг превратилась в шпионский детектив. Экскурсия так и не началась – вместо нее явились слежка с погоней.

Ленчик, молодец, не растерялся – хотя и юный, а уже – мужчина.

Он вывел Катю с площади Святого Марко на узкую торговую улочку. С обеих сторон сверкали умопомрачительные витрины то «Луи Вуиттона», то «Лауры Биаджотти», то «Валентино».

На мостике, переброшенном через канальчик, племянник сделал вид, что завязывает шнурок на кроссовке. Катя поняла его трюк, стала якобы беззаботно оглядывать городской пейзаж. В другой момент она бы отдала должное и гондолам, толпящимся у моста, и бравым гондольерам, стоящим рядом с ними, и разноцветному мокрому белью – вода с него живописно капала с третьего этажа прямо в канальчик. Но сейчас было, увы, не до красот. Катю интересовало совсем другое: может, она ошиблась? Может быть, бритоголовые с разлапистой походкой, замеченные ею на Сан-Марко, – не по их душу, а просто мирные, пусть и быкообразные, туристы из России? (А в том, что они из России, никаких сомнений и быть не могло.) Она осторожно оглянулась.

Нет, вот и «быки». Стоят в конце торговой улицы, неумело делают вид, будто разглядывают витрину с мороженым.

Катя видела, как мороженщик радостно поприветствовал товарищей. Спросил, видать, чего желают синьоры. Один из быков сделал брезгливый отстраняющий жест: мол, пошел ты.

Ленчик «завязал», наконец, свой шнурок, и они с Катюшей двинулись дальше. Пара бритоголовых, словно примагниченная, потянулась следом.