– И вот, – продолжала Сапфира Михайловна, – когда настало время, и Розочка почувствовала, что жить ей осталось совсем недолго, она разумеется захотела отдать свой архив мне. И что бы вы думали? Эфа устроила грандиозный скандал! Уж не буду утомлять вас излишними подробностями, но она вышла из себя и кричала страшные вещи. Она обвиняла меня в том, что я хочу обокрасть семью. Боже мой, – Сапфира Михайловна схватилась за виски, – не могу вспоминать об этом спокойно, сразу же начинается сильнейшая головная боль! Розочка не могла выходить на улицу, я навещала ее раз в неделю. Вы не поверите, я приходила к ней с крошечной дамской сумочкой, да и то Эфа смотрела на меня волком и каждый раз чуть не обыскивала! Она где-то слышала, что какие-то старые письма были проданы на аукционе Сотби за баснословные деньги, и просто осатанела от жадности!

– А что же сыночек-то, как вы говорили – Левушка, не приструнил свою кобру? – не выдержал Маркиз.

Не успела хозяйка ответить, как вмешалась Лола.

– Ой, ну я тебе умоляю! – вскричала она, – вы, мужчины, умеете издеваться и мучить только тихих безответных женщин! А как только вам попадется настоящая кобра – вы сразу же сдаетесь на милость победителя. И даже родную мать готовы отдать на растерзание!

Ну, я бы не посмела выразиться так откровенно, – улыбнулась хозяйка, – но в целом, дорогая моя, вы абсолютно правы… В общем, мы с Розочкой решили действовать хитростью. Этот шкаф стоял у нее в комнате. Она говорила, что он хоть и старый, но очень вместительный. И как-то она показала мне тайник, который был сделан давным-давно ее отцом для хранения ценностей. Теперь Розочка сложила туда свой архив, кое-какие свои материалы, а также фотографии. Поверьте мне, никаких ценностей там не было, так что Эфа совершенно напрасно уверяла, что я хочу обокрасть семью. Она сама убедилась бы в этом после Розочкиной смерти, но ни за что не отдала бы мне архив, такой уж у Эфы характер. Для нее это – дело принципа. И вот, когда Розочки не стало, я заявила, что хочу взять на память о подруге этот самый шкаф. Эфа давно грозилась его выбросить и после смерти Розы так бы и сделала, но все дело в том, что шкаф так просто не вынести на помойку, он ужасно тяжелый. Пришлось бы нанимать людей и платить им, а Эфа, как я уже говорила, патологически жадна. Если же рубить шкаф топором, то Лева провозился бы неделю. Да и то вряд ли бы у него что-то получилось – шкаф в свое время был сделан на совесть… А я предложила оплатить перевозку шкафа, Эфа и согласилась, чтобы избавиться от этого страшилища.

Лола подумала, что тут она полностью понимает Эфу.

– Теперь я спокойно разберу Розочкины материалы, ничего нужного не пропадет, даже когда меня не станет, – заявила Сапфира Михайловна, – моя дочь тоже искусствовед и найдет куда пристроить архив.

– Ну что ж, – Леня почувствовал, что настало время уходить, – было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора.

– Желаю вам как можно быстрее найти своего кота! – сказала на прощанье хозяйка, – и Лолочка, дорогая, у меня к вам просьба! Не прихватите ли пакет с мусором?

Она показала аккуратно упакованный пакет.

– Мне все же долго спускаться-подниматься, – извинялась пожила дама, – а я жду человека с почты, боюсь пропустить… У нас помойка во дворе.

– А у вас есть черный ход? – вдруг оживился Леня, – там мы тогда через него и выйдем.

– Есть, – смутилась хозяйка, – но должна вас предупредить, что там такая ужасная лестница… И крутые ступени.

– Ничего! – заверил пожилую даму Леня, улыбаясь чарующей улыбкой, – нам не трудно…

Тщательно проверив наличие всех трех котов, хозяйка приоткрыла дверь черного хода и проводила гостей.