— Ну, дорогая, — фальшивым тоном начал Маркиз, — ну что ты так расшумелась…

Лола наклонилась и метнула в него одну за другой три пары туфель, которые Пу И вытащил из шкафа. Маркиз увернулся от одной пары, вторую поймал, а третья ударилась в закрытую дверь, потому что он поспешно ретировался. Лола глубоко вздохнула и плюхнулась на кровать.

— Истеричка! — крикнул Маркиз из-за двери. — Я проклинаю тот день, когда с тобой связался! Какой бы спокойной была моя жизнь без тебя!

Он кривил душой, потому что тоже очень рассердился — одна туфля успела оцарапать ему щеку острым каблуком.

— Вот видишь, Пу И, — горько сказал он, — мне попало из-за тебя. Если бы не твои хулиганские методы… Зачем тебе понадобилось устраивать разгром шкафу? Что вас все в шкаф тянет, медом там намазано, что ли?

Пу И никак не отреагировал на укоризненные слова, он с увлечением катал по полу какой-то бумажный шарик. Из кухни раздался крик попугая, Пу И, бросив свою игрушку, помчался туда.

Маркиз совершенно машинально поднял бумажку и понес ее в мусорное ведро.

Все знают, что, имея в доме животных или маленьких детей, никогда не следует выбрасывать непроверенные бумажки: они могут оказаться неоплаченным счетом за междугородние переговоры или гарантийным талоном на недавно купленный электрический чайник. Дойдя до мусорного ведра, Маркиз развернул бумажку. Это был сильно попорченный зубами Пу И билет в Малый оперный театр. На обороте Маркиз едва разобрал сегодняшнее число и надпись «Риголетто».

«Еще одна любительница оперы», — подумал Леня, и у него стало как-то неуютно на душе.

После сильно наперченного мяса диплодока ужасно хотелось пить. Леня подумал, что первобытные люди потому и не вымерли, что никогда не ели мяса динозавров. Он поставил чайник и решил, что хорошая яичница ему не помешает. Он положил на сковородку несколько ломтей ветчины, затем разбил в миску пять яиц, добавил туда немного молока — Лола не любила, когда много — вылил смесь на сковородку и положил нарезанные кружочками помидоры. Надо было бы еще перца, но у Маркиза и так была изжога от диплодока, поэтому он посыпал яичницу смесью сухих трав, которую Лола привезла из Испании.

Все время, пока руки готовили еду, Ленина голова не переставала размышлять. Ему очень не нравились совпадения. Случайных совпадений Леня не любил и относился к ним критически. С чего это Лолке вздумалось идти нынешним вечером на оперу? Если на то пошло, она и в простой театр раньше не часто ходила — в качестве зрителя, если только по персональному приглашению. А после той истории, которая произошла с ней в театре полтора месяца назад, Лола надолго зареклась не ходить в театр. И вдруг, не успев приехать, не отдохнув с дороги, она потащилась в Малый оперный! Да еще наврала.

— Лолочка, — он постучал в дверь спальни, — пойдем ужинать?

До Лолы дошел аппетитный запах, и она сменила гнев на милость. Сохраняя на лице неприступное выражение, она вышла на кухню. Компаньоны уселись ужинать в полном молчании. После яичницы Лола подобрела и расслабилась. Вот тут-то Маркиз и устроил ей неожиданный допрос.

— Дорогая, так какую пьесу, говоришь, ты сегодня смотрела?

— «Синие лица на белой стене», — ответила Лола, — а в чем дело?

— Ты не ошиблась, именно лица? А в прошлый раз ты вроде бы говорила — синие ноги…

Лола всегда очень тонко разбиралась в интонациях своего компаньона, так что теперь поглядела на него очень внимательно. Леня отодвинул свой стул подальше и показал ей издали использованный билет.

— Могу я спросить, какого черта тебя понесло на оперу? — очень вежливо поинтересовался Маркиз.