Отметил, что по щекам Лидочки Сергеевой уже не текли слёзы. Заметил злой взгляд Наташи Кравцовой. Посмотрел на бледные лица Васи Громова и Лёни Свечина (парни будто бы одинаково страдали от ран). Заметил матовый блеск не прикрытых тканью коленок Оли Ерохиной.
— Очкастый, подойди к нам, — повторил Звонарёв.
Он ткнул в моём направлении стволом автомата, словно указкой. Военнослужащий шаркнул ногами по полу — на шаг отодвинулся от стола. Сжимал рукоять АКМ.
Я повернулся к одноклассникам спиной. Медленно и плавно чуть отставил в сторону руку с гитарой. Вторую руку поднял на уровень груди, развернул её ладонью к солдатам.
Пробормотал:
— Иду.
Крохотными шагами добрался до стола. Отметил, что Новиков встретил меня с гранатой в руке, а Звонарёв пальцем накрыл спусковой крючок. Растянул губы в улыбке и подумал: «Параноики».
— Берёте меня в Лондон, пацаны? — сказал я.
Остановился около стола, поставил на пол гитару, сложил руки на головке грифа. Очки снова перекосились, но я к ним не прикоснулся. Представил, как выглядел сейчас со стороны — мысленно сплюнул.
— Берём, — сказал Новиков. — Нам-то что? Лондона на всех хватит.
Он запрокинул голову, смотрел на меня снизу вверх.
Звонарёв указал стволом на мой подбородок.
— Что там у тебя за способ? — спросил он.
— Это… пацаны…
Я указал на почти пустую бутылку «Русской».
Сказал:
— … Можно мне глоток? Для храбрости. А то руки дрожат.
Показал солдатам чуть шевелившиеся пальцы моей правой руки. Военнослужащие не улыбнулись. Новиков придвинул ко мне бутылку, звякнул об неё гранатой.
Я снял крышку, сделал глоток — водка показалась совершенно безвкусной. Скривил губы, прижал к ноздрям руку. Новиков выдернул бутылку у меня из руки.
— Пацаны, нам надо купить билеты на самолёт, — сказал я.
Солдаты переглянулись.
— Это и есть твой «способ»? — спросил Новиков.
Я кашлянул. Заглянул в автоматное дуло. Дёрнул плечом.
— Вы не поняли, пацаны, — сказал я. — Фишка в том, что с билетами мы попадём на борт самолёта официально, по всем правилам. Как обычные пассажиры. И нас оттуда никто не прогонит.
Посмотрел на солдат.
— Понимаете? — спросил я. — Внутри самолёта английская территория. Мы окажемся там законно. И нас оттуда не достанут ни кгбэшники, ни даже финны. И англичане не прогонят.
Развёл руками — ствол автомата дрогнул.
— Билеты… и всё? — спросил Звонарёв.
Новиков хмыкнул.
Я покачал головой.
— Это не всё, пацаны.
Вновь опёрся о головку гитарного грифа.
— Без советских заграничных паспортов билеты нам никто не купит и не продаст, — сказал я. — Понимаете? У вас есть такие паспорта? Сомневаюсь. У меня так его точно нет.
Взглянул на бутылку «Русской» — Новиков тут же придвинул её к себе.
— Но заграничные паспорта, — сказал я, — это не всё, что нам нужно. Даже с паспортами в Англии мы никому не будем нужны. В любой момент нас могут попросить покинуть территорию.
Повёл плечом, спросил:
— А что вы хотели? Капитализм. Товарно-денежные отношения: ты мне — я тебе. Это вам не от каждого по способностям и каждому по потребностям. Но мы с вами можем им кое-что дать в обмен на политическое убежище.
Я улыбнулся и добавил:
— Кое-что очень для них ценное!
Замолчал, посмотрел в глаза сперва Новикову, затем его напарнику.
— Что? — спросил Звонарёв.
— Мы можем привезти натовцам командира Рудогорского погранотряда полковника пограничных воск КГБ СССР, — сказал я. |