Когда приезжий неторопливо вошел в гостиницу и сбросил свой широкий плащ, то оказался стройным молодым джентльменом среднего роста, с изящными манерами. Миловидное лицо его не отличалось запоминающимися чертами но выглядело приветливым и дружелюбным. Пока юноша вручал хозяину свой плащ, шляпу, перчатки, трость, он казался слегка встревоженным, но, как только пытливый взгляд в зеркало убедил его в том, что острые углы накрахмаленной манишки разглажены, а сложные извивы свежего галстука нарушены не настолько, чтобы он не смог поправить их одним прикосновением, беспокойство исчезло, и он обратил внимание на другие предметы.

В приветствии хозяина отразилась как почтительность к состоятельному и модному клиенту, так и снисходительная нежность к человеку, знакомому еще с тех времен, когда тот ходил в нанковых панталонах и рубашечках с рюшами.

— Ну и приятный сюрприз, сэр, доложу я вам! Давненько вы не бывали в наших краях! Направляетесь в Арнсайд?

— Да, — признал путешественник. — Чуть не попал впросак! Чертовский распорядок в доме у дяди, Плакли. Хорошо, что вспомнил об этом на милю раньше! Лучше пообедать здесь.

«Голубой дракон» редко обслуживал представителей благородного сословия, но трактирщик воспринял это известие с невозмутимым спокойствием, поскольку жена его, будучи родом из Северной Англии, славилась своей стряпней.

— Ей-богу, сэр, вы правы, — заметил он, фамильярно подмигивая. — Достойнейший джентльмен мистер Пениквик, но уж точно, не держит открытый стол, хотя и следовало бы, к тому же, как я слышал от мистера Стебхилла, не отличается широким гостеприимством. Словом, если вы сейчас отправитесь в чайную комнату, то там вас ждет огонь в камине и приятное уединение. Осмелюсь предложить стакан хереса — самого легкого, какой только можно найти в нашем захолустье, — а пока вы его пробуете, моя половина поджарит вам пончиков с грибами, для затравки, — вы знаете, мы французских деликатесов не держим, но кусок свежей баранины, пирог с гусятиной и индюшатиной, который, надеюсь, вы не забыли, немного трески «фрик» и холодный пудинг всегда к вашим услугам если пожелаете.

Получив одобрение скромному меню, мистер Плакли удалился и в скором времени на столе появилась белоснежная скатерть, и гость сел за превосходный обед, эскиз которого, бегло очерченный хозяином, был подкреплен устрицами в масле, тарелкой фламандского супа и гарнирами, порцией телячьего жаркого и вареного языка с репой. Бутылка бургундского, к вящему удовольствию молодого человека, удачно завершила трапезу. Обед увенчала рюмка коньяку, после того как модный господин отклонил с содроганием предложенный ему портвейн.

Именно в тот момент, когда он смаковал возбуждающий, укрепляющий напиток, а трактирщик задержался в чайной, чтобы попотчевать его порцией местных сплетен, их отвлек звук открываемой двери. Заверив гостя, что он примет меры против любых грубых вторжений, хозяин вышел.

Жужжание голосов с трудом достигало чайной комнаты, но в следующую минуту мистер Плакли появился вновь, совершенно обескураженный.

— Представьте, сэр, — начал он несколько смущенно, — вот уж не думал! Об эту-то пору — вот и снег пошел! Пешком, одна! Там — мисс Чаринг, сэр.

— Да? — произнес молодой человек с некоторым недоумением.

Хозяин распахнул дверь и мисс Чаринг в промокшем плаще, не красивом, но, по крайней мере, прочном, вошла и с достоинством остановилась на пороге. Ленты ее капора были стянуты под подбородком, обвисшая грязновато-серая материя обрамляла лицо, на котором выделялся чуть покрасневший от холода носик. В ее внешности не было ничего романтического, однако выход сделал бы честь и какой-нибудь Сиддонс.

— Вы! — воскликнула она тоном величайшего отвращения.