Лорд Легервуд вытер пальцы носовым платком и убрал табакерку.

— Совершенно романтическая история, — заметил он. — Признаюсь, не ожидал такого от Фредди. Как мало мы все-таки знаем о наших потомках!

Она взглянула на него с сомнением. От необходимости отвечать ее избавило появление на сцене Фредди, который передал, что миледи через минуту спустится поздороваться. Он приготовил гладкую речь о том удовольствии, которое выразила леди Легервуд при известии о приезде Китти, но под ироничным взглядом отца как-то оробел.

— А, Фредерик! — вяло произнес милорд. — Я узнал, что должен поздравить тебя!

— О!.. да… совершенно верно, сэр! — ответил Фредерик. — Надеюсь, вы будете удовлетворены. Пришло время жениться. Вот, привез Кит в город. Думал, вы захотите познакомиться с ней. Прежде чем мы дадим объявление в газетах.

— А, так помолвка пока не афишируется? — спросил его лордство, весь учтивое внимание.

— Дядя Метью не желает пока предавать ее огласке, — сообщила Китти. — У него есть какие-то свои причины, по которым лучше подождать несколько недель, но я до конца не могу этого постигнуть!

— Разумеется, не можете, — подтвердил милорд тоном полного понимания.

— Корь, — нашелся Фредди. — Конечно, старый джентльмен понятия не имел о ней, но предлог чертовски удобный. Сейчас только придумал.

Китти была озадачена и заинтригована, но лорд Легервуд, казалось, признал самым учтивым образом, что корь вполне подходящий предлог для официальной отсрочки оглашения помолвки.

Появление в комнате своей жены он встретил словами:

— А, любовь моя, Фредерик, верно, уже известил тебя о радостной новости! Ты идешь поздороваться с нашей будущей невесткой!

Она удивленно и вопросительно посмотрела на него, но, поскольку желание его, чтобы она приняла Китти радушно, выражалось достаточно прозрачно и собственное доброе сердце вряд ли позволило бы ей оттолкнуть девушку, она обняла Китти и заметила:

— Ну конечно, вы должны извинить, мое удивление, дорогая, я не имела ни малейшего подозрения… Но теперь все разъяснится! Очень жаль, что больны дети и мы в таком волнении. Прошу вас, поднимитесь наверх, снимете шляпку и отдохнете. Бедный ребенок! Представляю, как вы устали и закоченели в дороге!

Она вновь взглянула на своего лорда, но, получив в ответ лишь одну из его загадочных улыбок, увела Китти наверх в свою гардеробную, довольно явственно пробормотав:

— О, дорогой, что нас еще постигнет?

Во время паузы, последовавшей за уходом дам, Фредди, который, как и его мать, был озадачен поведением лорда Легервуда, поймав осторожный взгляд отца, выжидал.

— Прямо роман, — высказался наконец его лордство, вынимая табакерку.

— Нет, что вы! — отрекся его сын, покраснев. — То есть, — торопливо прибавил он, — не стоит его так представлять.

Лорд Легервуд опустил указательный палец в табакерку и, стряхнув с него все, за исключением одной крошки табаку, поднес к ноздре.

— Мне прискорбно сознавать, что ты изнывал под тяжестью того, что считал безнадежной страстью, а я не имел ни малейшего представления об этом, — заметил он. — Я, должно быть, дурной отец. Прости меня, Фредерик!

Чувствуя себя крайне неловко, Фредди проговорил, заикаясь:

— Н-никогда и н-не дум-мал об этом, сэр! Но н-не все та-ак д-дурно! Мне всегда нравилась Кит, конечно!

Лорд Легервуд, спортсмен и джентльмен, прекратил игру ниже пояса.