Дождавшись, пока за этими двумя закроется дверь, он опять немного сместился, чтобы продолжить наблюдение. В гостиной трупов не было, и ничуть не настороженный депутат сразу повернул в сторону кухни. Видно, жажда замучила.

Что ж, еще лучше. Лично его — все устраивает.

Охранник шел следом за депутатом, потому трупы первым заметил именно политик. Застыв на секунду, он вдруг резво обернулся с некоторым недоумением и испугом на лице, нарушив тишину дома криком:

— Сергей!

И уткнулся взглядом в дуло пистолета.

Первая пуля вошла в живот. Не смертельно. Но очень болезненно, судя по лицу депутата. Политик прижал руки к животу и медленно осел на пол, кажется, еще не осознав случившегося. Не приняв тот факт, кто против него выступил. Только тихо подвывал. Сам он, похоже, боль терпеть не любил, только мучить.

— Соболев просил передать, что разрывает договор в одностороннем порядке, падла. — С удовольствием, которое не скрывал, Сергей пнул депутата в живот, что было силы. И снова поднял пистолет. — Вообще-то, мне заплатили, чтобы я тебя долго убивал. Очень долго. Но мне шкура дороже. Потому, можешь сказать «спасибо». — Охранник выстрелил второй раз, прижав дуло в упор ко лбу депутата.

С политиком, по всей видимости, было покончено.

Вот, так его наниматели и знали, что этот Сергей прохалявит. Боров на это и намекал. Ну и ладно, собственно. С делом справился чисто, и то неплохо.

— Бл…! А-а-а! Кайф какой! — Вдруг заорал охранник во весь голос. — И чего я раньше тебя не пристрелил, сволочь?! — Он еще раз пнул труп.

Глубоко вздохнул и будто встряхнулся всем телом.

— Ничего. Теперь ты меня не достанешь. — Глянув на мертвого депутата, усмехнулся Сергей. — Все. И денег у меня — на всю жизнь хватит. Вот теперь — я буду жить!

Еще раз глубоко вдохнув, он смачно плюнул в сторону бывшего хозяина и развернулся, похоже, собираясь уходить.

Вот. А теперь пора убирать и подчищать.

Вскинув руку с пистолетом, мужчина плавно нажал на курок. Тихо, четко, чисто.

Так и не поняв, что произошло, Сергей осел на пол, с аккуратной дыркой в затылке.

Мужчина безучастно осмотрел место действия. Следя за каждым шагом, вышел из укрытия, дошел до трупа, который заметил при первом осмотре, лежащего лицом ко входу на кухню, и вложил свой пистолет тому в руку.

С простреленной шеей, тот, теоретически, еще мог успеть выстрелить в своего убийцу, напавшего и на хозяина. Конечно, несовпадения будут, но его это уже не волнует. На него никто выйти не сможет, и милиции придется или объявить убийство депутата «глухарем», или принять версию, которую он им подкинул.

Довольный окончательной картиной, мужчина вышел из дома так же незаметно, как и проник туда, не оставив ни одного следа. Пешком пересек посадку, начинающуюся за домом и переходящую в подлесок с ручьем. Видно, депутат постарался с ландшафтом, чтобы для своих забав прикрытие иметь. Переоделся в заранее припрятанные джинсы и мятую футболку, натянул на голову бейсболку. Прошел пешком еще два дачных поселка, стоящих рядом, и только в третьем сел в автобус, выбрав место у открытого окна. Достал из кармана старую мобилку, с треснутым экраном, по памяти набрал номер. Дождался четвертого гудка вызова. Сбросил и «случайно» уронил телефон на дорогу, как раз под колеса школьного автобуса, куда-то везущего ораву детей.

Помахав рукой любопытной малышне, прилипшей к окнам, он усмехнулся.

Сошел мужчина на въезде в Киев, и завернул в первый же двор.