– Ты имел возможность выбирать, Сильвестр? – спросила она.

– Да, пожалуй, что так. Полагаю, я видел всех кандидаток, достойных внимания.

– И сделал многих из них объектами своих ухаживаний и любовных интриг – если правда то, о чем мне рассказывают?

– Моя тетка Луиза, – безошибочно угадал Сильвестр. – Твоя сестра – неисправимая сплетница, дорогая мамуля! Что ж, если время от времени я и выказывал кому-то предпочтение, то, по крайней мере, тетя не может обвинить меня в том, что оно было настолько явным, чтобы пробудить несбыточные надежды в сердце какой-либо девицы!

Последние смешинки погасли в глазах герцогини. Образ сына, который она так тщательно холила и лелеяла, поблек и затуманился; чувство же беспокойства невероятно усилилось, поэтому она растерялась, не зная, что сказать ему. Но, пока пребывала в замешательстве и колебалась, на помощь ей пришел случай. Дверь отворилась, и прозвучал чей-то приятный, однако печальный голос:

– Я могу войти, матушка-герцогиня?

На пороге возникло прекрасное видение, облаченное в мантилью из голубого бархата и шляпку с высокими загнутыми полями, обрамлявшими очаровательное личико. На белоснежные щечки ниспадали длинные локоны вьющихся золотистых волос; из-под нежно изогнутых бровей печально смотрели огромные голубые глаза; маленький носик впечатлял своей исключительной прямотой; а пухлые алые губки капризно кривились.

– Доброе утро, любовь моя. Разумеется, ты можешь войти! – ответила герцогиня.

К этому времени небесное создание успело заметить своего деверя и хотя все-таки вошло в комнату, однако проговорило уже с куда меньшей сердечностью:

– О, я не знала, что у вас Сильвестр, мадам. Прошу прощения, но я всего лишь зашла узнать, нет ли здесь Эдмунда.

– Сегодня утром я его еще не видела, – ответила герцогиня. – Разве он не на занятиях с мистером Лейберном?

– Нет, и это особенно досадно, поскольку я намеревалась взять его с собой, чтобы побывать в Аркхольме! Если помните, мадам, я вот уже несколько дней собираюсь съездить в Грейндж, а теперь, когда впервые за столько времени у нас наконец-то выдалось прекрасное утро, я нигде не могу найти его!

– Быть может, он вновь улизнул на конюшню, маленький разбойник?

– Нет, увы. Хотя, разумеется, я полагала, что обнаружу его именно там, поскольку с тех пор, как Сильвестр принялся недвусмысленно поощрять его как можно чаще наведываться в конюшню…

– Моя дорогая, они все так поступают, причем безо всякого поощрения! – перебила ее герцогиня. – Мои, например, пропадали там с утра до ночи – гадкие мальчишки! Но скажи мне, эту мантилью ты заказала из бархата, образцы которого нам прислали в прошлом месяце? Какой прелестный покрой!

Однако попытка направить мысли красотки в иное русло потерпела неудачу.

– Да, но только представьте себе, мадам! – вскричала Ианта. – Я распорядилась сшить из него и костюмчик для Эдмунда для выходов в свет со мной – совсем простенький, однако по фасону того красного платья, что на картине у Рейнольдса. Я забыла, где видела ее, однако сразу же подумала, как прелестно будет выглядеть в нем Эдмунд, если только материал взять не красный, а голубой!

– Ну еще бы! – пробормотал Сильвестр.

– Что ты сказал? – с подозрением осведомилась Ианта.

– Ничего.

– Полагаю, это было нечто злое и обидное. Впрочем, я и не надеялась, что он тебе понравится!

– Ты ошибаешься. От зрелища, которое вы оба являли бы, перехватывает дыхание.