— Да ну! — ахнула Настя.

— Ну да! — закивала я. — И он пригласил меня на свидание.

— И ты пойдешь? — округлила глаза Козарева.

— А Ахмед? — нахмурилась Варя.

— Ха, может, он маньяк какой-нибудь! — тут же напряглась Женя.

— Ой, Точка, вечно тебе всякие недоразумения мерещатся. Эх, хоть бы на самого маленького маньяка одним глазочком взглянуть…

Девчонки засмеялись, а Женька побагровела и демонстративно отвернулась.

— Я, кстати, предлагала пообщаться с твоим маньяком. Ты ж громче всех развыступалась, что не надо этого делать. А этого я «погуглила», как ты учила. В общем, звать мальчика Матвей Ветров.

Точка тут же набрала что-то в поисковике.

— Он лучший форвард по итогам прошлого года, — продолжала я. — Молодой и очень перспективный. Все журналисты пищат от восторга и говорят, что у парня великое будущее, сравнивают с Борисом Михайловым и чуть ли не предсказывают затмение самого!

— То есть затмение? — не поняла Козарева. — Лунное?

— Короче, все как один считают, что он круче Бориса Михайлова.

— А кто это? — в один голос испуганно спросили Настя и Варя.

— Да вы что! — возмутилась я. — Он играл в сборной СССР, в ЦСКА. Реально великий игрок и нападающий.

— Для шестнадцати лет не самые худшие достижения, — задумчиво протянула Женя.

— Какой хорошенький! — всплеснула руками Варя, рассматривая его фотографии.

— Покажите мне! — тут же отобрала ноут у подруг Настя. — А что… Ничего… Я б с таким в кино сходила.

— Ну-ну, — осуждающе глянула на нее Женька.

— А как же Ахмед? Ты его решила бросить? — прошептала Варя.

— Нет, — дернула я плечом нервно.

— Странно, я всегда считала, что это Настя у нас легкомысленная… — хмыкнула Женя.

— Да что они там зарабатывают, эти ученые? — мечтательно закатила глаза Настя. — Вот хоккеисты — это да… Канада… США… НХЛ… Даже я знаю, что хоккей круче. Ну, только, конечно, если твой Ахмед когда-нибудь Нобелевскую премию не получит. Тогда он будет гораздо крутее.

— Нда, а Настя у нас, оказывается, меркантильная. — Волоточина подперла рукой голову и начала открывать ссылки на статьи о Матвее.

— Жень, ну что ты все бубнишь и бубнишь. Просто… Просто… — Я осеклась, не зная, как сформулировать мысль. — Понимаете, они мне оба нравятся. Ахмед умный и внимательный, а Матвей он такой… такой…

— Перспективный! — припечатала Настя.

— А как же любовь? — надула губки Варя. — Птица, Ахмед же тебя любит.

— Любит… любит… Это ты считаешь, что он меня любит, а мне он о любви никогда ни разу ни слова не сказал. Не любит он меня.

Настя открыла рот, чтобы возразить, но прозвенел звонок. Я быстро кинула на парту учебник и тетрадь. Включила плеер и протянула Варьке капельку наушника. Сегодня мы слушаем сборник Гакта. Надо приучать Варьку к хорошей японской музыке, а то со своим увлечением скоро вообще ничего слушать не будет. Варя прикрыла глаза и потащи-и-и-и-илась. Этот урок литературы обещает быть шикарным.

— А где ты его подцепила? — спросила Женька на большой перемене, кроша круассан в блюдечко.