Серг почувствовал это почти сразу. Камера дрона вдруг слегка сместилась, как будто сам дрон начал дрожать. На экране вспыхнули контуры зрачков, смотрящих прямо в сенсор. Никаких движений. Только психическое прикосновение – как коготь, легший на затылок наблюдателя.

– Он видит меня… – Тихо прошептал Серг. И теперь у него не оставалось сомнений. Он знал, где Морок, и если план выманить его наверх ещё имел шанс – действовать надо было быстро. Потому что это чудовище не просто разумно. Оно ждало.

В этот момент тишина в зале, где притаился Морок, была тяжёлой, как бетонная плита. Словно сама среда опасалась нарушить покой последнего из порождений Прометея. Туман – насыщенный спорами, вязкий, будто дышал вместе с монстром. Всё казалось застывшим… До того самого момента, пока нейросеть Серга не отдала команду.

Ремонтный дрон, до сих пор медленно и осторожно исследовавший помещение, резко сменил поведение. Он выбрал одну из уцелевших энергетических подстанций, стоящую на грани работоспособности. У дрона не было оружия, но он был создан для вмешательства в системы жизнеобеспечения и электрообслуживания – и это сейчас стало оружием. Он выпустил складной интерфейсный щуп, подключился напрямую к древнему распределителю и начал перенаправление остаточного напряжения. Несколько искр проскочили по пыльным кабелям. Где-то в глубине коридора замигал старый сигнальный светильник, подавая мёртвый тревожный импульс. Напряжение накапливалось, гудело в бетонных плитах, пробегало по каркасу помещения, – и вдруг весь зал, где находилось логово Морока, озарился трескучим полем энергии. Разряд охватил стены, пробежал по полу, задрожал в обломках панелей. И ударил по металлической оболочке гнезда.

Морок взревел. Не криком… А жутким вибрирующим звуком, проникающим в кости… Низким, пульсирующим выбросом ярости. Из его тела вырвалась порция спор, и логово разлетелось, как раздавленная скорлупа. Громоздкая фигура чудовища, вся из искажённой биомассы, встала, шевеля когтями и хлыстами-щупальцами. Его тело источало ярость. Он сразу понял, кто был виноват в случившемся. Его взор, пусть и из десятков разрозненных глаз, нашёл дрона. И тогда началась погоня.

Дрон сорвался с места. Не летел, а буквально скользил над полом, проскакивая под перекрытиями и через трещины, избегая прямых маршрутов. Морок бросился следом – двигаясь ужасающей, почти молниеносной скоростью. Он не шагал – он прыгал, метался, дробя стены, разрывая провода, пробивая перегородки своим мощным телом. Каждый его удар отзывался эхом, будто старый лабиринт сам стонал от боли.

– Слишком близко! – Пронеслось в сознании Серга, когда на одной из развилок когтистая лапа едва не рванула корпус дрона, зацепив край шасси и оставив на нём рваный след. Но маленький дрон извернулся, рванул влево, проскочил через узкий технический тоннель, где Морок едва протиснулся. Раздался скрежет металла, глухой удар – монстр пытался раздробить стены, чтобы вырваться вперёд.

Погоня шла по пересечённой местности разрушенного комплекса: через залы, лестничные пролёты, упавшие лифтовые шахты. На одном из пролётов Морок прыгнул с верхнего яруса – и врезался рядом с дроном, едва не сокрушив его ударом просвистевших мимо растопыренных когтей. Но дрон снова ушёл – взрывным скачком в вертикальную шахту, вверх, к уровню поверхности. И тогда – выход.

Развороченный шлюз, ведущий на улицы мёртвого Нью Авалона, открылся перед беглецом, и дрон, пролетев последние метры, вырвался наружу, в серую пыльную атмосферу города. Там его уже ждали. Три боевых дрона класса «Цербер», чьи спинные модули пульсировали от перегрева, включили основное вооружение. И когда Морок, раскалённый от ярости, вырвался из проёма, его встретил залп из плазменных ускорителей. Три сгустка плазмы ударили одновременно: один – в грудную клетку, второй – в горб, третий – в голову.