Да, там действительно стояли инкубаторы!

Тани каждым вздохом, каждым ударом пульса убеждала щелкунов, что они — скала. Она — скала. Кусок дна древних морей. Быть может, в её толще покоятся доисторические раковины, частицы существ, живших когда-то на этой планете. Нет-нет, никто никогда в ней не жил! Она — скала! Она неживая, и никогда не была живой!

Длинный тоннель вывел их в просторный зал, с потолка которого струился тусклый свет. По углам зала залегли тени, но инкубаторы были освещены. И они были огромны. Отчётливо были видны откидные панели, которым в ближайшее время предстояло выпустить наружу вылупившихся щелкунов. Тани позволила себе на долю секунды отвлечься и коснуться того, что находилось в инкубаторах. Ответный удар был так силён, что она чуть не утратила ментальную маскировку. Девушка едва успела восстановить её — почуявшие неладное щелкуны придвинулись ближе. Ещё миг, и было бы поздно!

Кривясь от усилий, она оттащила Шторма обратно к входу.

— Скорее. Они вылупятся очень скоро. Очень, очень скоро! Стреляй!

Больше Тани ничего сказать не могла. У неё не осталось сил рассказать Хостину о том, что она поняла, коснувшись содержимого инкубаторов. Ксики предусмотрели внезапное вторжение. Форсированный режим производства — вот как следовало бы это назвать. Новые щелкуны не достигнут проектной мощности, но зато при необходимости их можно выпустить на несколько часов раньше. Сигналом для запуска форсированного режима стало изменение давления в тоннеле, вызванное тем, что они взорвали часть стены.

Шторм поднял лазер и направил энергетический луч на ближайший инкубатор. Никакой реакции.

Что за чёрт! Если он не может прожечь металл, то должен хотя бы раскалить его!

Хостин перевёл рычаг на непрерывный выброс энергии, а Тани взяла на себя всю тяжесть поддержания ментального прикрытия. И это ей удалось — большая часть щелкунов-сторожей держались в стороне.

Они — скала. Она так устала от этой скалы! Почему бы не побыть лошадью? Серебристой кобылкой, наполовину двурогом? Щелкуны двинулись к ней. От входа в тоннель снова начало стрелять снайперское импульсное ружьё Думароя.

Скала! Она — они оба — скала! Усталая скала… Тани судорожно удерживала ускользающий образ. Надо быть скалой. Она так устала, что в голове мутилось, но она была скалой. Она всегда была скалой. Она не помнила себя чем-то иным — только скалой. Скалой, которая преграждает путь опасности, защищает Шторма и её самое. Скалой, и только скалой.

Шторм тоже быстро терял силы. Рука болела. Проклятый лазер оттягивал руку, но стенка инкубатора начала дымиться. Какая же температура должна быть внутри него? Но нет, он не должен об этом думать! Скала не умеет думать, скале не может быть больно! Скале не может быть страшно, она не может испытывать разочарование! Нет-нет, скале не бывает больно… Шторм заставил себя вернуться к образу скалы. Он — скала. Скала ничего не чувствует. Он — скала.

В лазере кончился заряд. Шторм взял лазер Тани и направил его на второй инкубатор. Чтобы обработать его, ему понадобилась целая вечность. Надо было тщательно прокалить каждый дюйм. Чтобы щелкуны внутри передохли все до единого. Как хорошо, что глубинная мина не сработала! Но нет, скала не может радоваться!..

Тани понимала, что она уже на пределе. Она… нет! Скалы не устают! Она — скала. Она почувствовала, как Шторм обернулся и потянул её за руку — заряд второго лазера был исчерпан и он бросил его на каменный пол. Кто бы мог подумать, что им понадобятся запасные аккумуляторы! Но как бы то ни было, они не захватили их и теперь могли идти обратно. Чем бы дело ни кончилось, они могут идти назад по длинному-длинному тоннелю.