«По велению Гремящей Громом в путь отправилось много отрядов, подобных нашему. Один из воинов заметил на тропе знаки, говорящие о том, что впереди едет другой отряд и их поиски тоже увенчались успехом!»

Интересно знать, подумал Хостин, что за бедолагу поймали нитра? И что заставило их решить, будто он тоже чем-то отличается от обычных людей? Воин между тем продолжал жестикулировать, и Шторм снова сосредоточил внимание на движении его пальцев.

«С тем отрядом, что ехал здесь впереди нас, случилось несчастье. Мы не видели признаков того, что эти воины возвратились. Наш разведчик проехал назад по этой тропе, чтобы разыскать их. Он нашёл только смерть. Он думает, что они не встретили никого, похожего на тех, о ком говорила Гремящая Громом. Поэтому они повернули назад и заночевали в скалах. Этой ночью за ними пришла смерть».

«Это большое горе, — ответил Хостин. — Они все погибли? Никто не спасся от Смерти-Что-Приходит-Ночью?»

«Никто».

«Неужели никто не стоял на страже и не стерёг сон своих товарищей?»

Нитра горестно скривился.

«Это были молодые воины. Они ничего не боятся, ибо считают себя непобедимыми. Они спали у костра, не выставив стража. Все умерли там, где лежали».

Значит, четверо молодых и беспечных нитра погибли. А что же произошло с их лошадьми? Всадники не привели их с собой. Шторм спросил об этом у нитра.

«Это-то и странно. Тот, другой отряд, который нашёл нужного человека, обнаружил это укрытие первым. Разведчик говорит, следы очень чёткие. Они явно собирались там заночевать, однако остановились лишь ненадолго. Потом они собрались и ушли с того места. И устроились на другой стоянке, дальше по тропе. На рассвете один из них вернулся к первой стоянке и увидел, что произошло. Они совершили над мёртвыми положенные обряды и поехали в сторону стойбища».

Шторм принялся обдумывать полученную информацию. Очевидно, кто-то из первой группы почуял опасность… Но что же произошло с лошадьми? Ночные убийцы сожрали четырёх нитра — более мелкую добычу, а четырёх лошадей не тронули?

«Первый отряд забрал лошадей погибших воинов? Или лошади сбежали от Ночной Смерти?»

Предводитель нитра кивнул, давая понять, что понял, к чему клонит Хостин.

«Лошади были хорошо привязаны. Они стояли в стороне от лагеря. Видно, лошади бились и рвались, пытаясь освободиться, но сделать это смогли лишь ранним утром. Смерть-Что-Приходит-Ночью не тронула их. Она выбрала нитра. Якобыки умирали прежде нитра. Лошади умирали прежде нитра. Но теперь Смерть-Что-Приходит-Ночью вкусила крови нитра и забирает только нитра, если может их добыть».

О чёрт! Если это правда, то убийцы, кем бы они ни были, предпочитают разумных существ. Они сожрут и животное, если не будет выбора. Но если поблизости есть люди, твари убьют их. В чём же дело? Люди — более лёгкая добыча или они вкуснее?

«Я нашёл молодого воина из нашего народа, умершего такой же смертью, — сообщил Шторм. Он жестикулировал, а сам тем временем размышлял. — Его одеяло, там, где на него попала кровь, было съедено, и деревянная кровать, на которой он лежал, тоже была источена, где на неё попала кровь. Вы находили мёртвых лошадей. С ними тоже так? Была ли съедена земля там, где на неё пролилась кровь?»

«Нет, с лошадьми так не бывало. А вот с мёртвыми нитра было именно так. Наша кровь для Ночной Смерти — любимое лакомство. Смерть подбирает все до капли, не оставляет ничего».

Должно быть, дело именно в этом — хотя бы отчасти. В крови туземцев и людей есть что-то, привлекающее убийц.

«Ваш народ — народ великих охотников. Вы можете часами идти по следу в пустыне.