– Чем больше в тебе магии, тем сильнее она давит изнутри. Выглядеть старше – не такое уж тяжкое бремя в обмен на могущество.

– Ты сейчас себя назвал могущественным? Все, чего в тебе стало больше за эти годы, так это самомнения.

Джулиан ухмыльнулся, и ноги у меня сделались ватными. Брат удержал меня и обнял крепче, заставляя прижаться вплотную. Отвратительно.

Я вздохнула, с болью в груди узнавая родной запах шалфея и лавандовых полей.

– Принцесса никогда не была виновата.

– Что? – нахмурился Джулиан.

– Сказка о двенадцати братьях, – прошептала я. – Твоя любимая. Только после… всего я поняла, почему она так тебе нравилась. Но принцесса никогда не была виновата, что король грезил о ее появлении на свет. Принцесса не была виновата в участи братьев и уж тем более в том, что родилась. Все, что случилось дальше, – исключительно вина короля.

– Верно, – внимательно выслушав меня, согласился Джулиан и большим пальцем провел по моей щеке, раскрасневшейся от предательских слез, которые магическим образом высохли сразу же, как брат их заметил. – Я никогда не винил принцессу.

– Разве?

– Никогда, – повторил Джулиан сдержанно.

– Тогда просто сверни мне шею, – попросила я. – Хоть раз прояви милосердие. Надеюсь, ты знаешь, что это такое. Мою магию тебе все равно не забрать.

– Что? – Джулиан скривился. – Погоди… Ты думаешь, я хочу тебя убить? – Я подняла голову, едва вынося его дыхание на своих губах, только чтобы посмотреть на него, а затем услышала: – Я не собираюсь причинять тебе вред. Глупая маленькая Верховная… Я пришел за тобой, чтобы любить.

Все внутри вспыхнуло и взбунтовалось, когда Джулиан поцеловал меня. Влажные холодные губы, сминающие мои – горячие и сухие, обветрившиеся на ветру. Меня скрутило в рвотном позыве, и перед глазами все поплыло.

– Да у тебя жар! – встрепенулся он и отстранился, чтобы придирчиво осмотреть меня с головы до ног, пока я безуспешно пыталась избавиться от съеденного недавно брауни. – Захворала после того, как на спор искупалась в Миссисипи? Да, я следил за тобой. Если я не показываюсь – это не значит, что я не смотрю. Время игр в прятки давно прошло. Больше не убегай, ладно, сестренка?

Меня будто обожгло льдом, когда его ладонь скользнула мне под свитер и прильнула к голому животу, облегчая лихорадку, но превращая все остальное в кошмар. Я зажмурилась, пытаясь терпеть. Шершавые пальцы медленно погладили шрам, который оставили кусты роз, где мы играли в детстве. Он ощупал каждую отметину, которая связывала меня с прошлой жизнью, и дотронулся даже до рубца четырехлетней давности на предплечье – память о той жертве, что оказалась слишком велика для меня даже во имя спасения.

– Ты мне не брат, Джулиан.

Его руки легли на мою грудь поверх бюстгальтера и задержались там.

– Зря ты так говоришь. Когда я стану великим, ты еще пожалеешь о своих словах…

– Великим? – фыркнула я. – Тебе никогда не стать Верховным, не то что великим! Хватит жить иллюзиями. Это невозможно!

– Каков восьмой дар? – спросил Джулиан задумчиво, обрушившись на меня всем своим весом и впечатав спиной в захламленные полки. – Сотворение. То есть написание заклинаний. Когда освоишь его, сможешь делать все, что заблагорассудится. Ты сможешь придумать новый порядок для наследования верховенства…

– Как я освою подобное?! Даже если бы и захотела, у меня нет никого, кто бы обучал меня! А благодаря тебе больше нет и гримуара, забыл? Многовековое наследие ковена стерто с лица земли по твоей милости!

– Для этого у тебя есть я, – улыбнулся Джулиан, приподнимая мой подбородок.