– Помоги мне! Пожалуйста!

Я закусила собственный кулак, чтобы не закричать, и шарахнулась в сторону, когда решетка рядом загрохотала. Даже не заметив в темноте еще одну камеру, я прищурилась, разглядывая круглое лицо с мелкими чертами, протиснувшееся между прутьями. С клубнем из обесцвеченных волос, отливающих зеленью, ведьма таращила на меня такие же зеленые глаза и часто дышала ртом. Она явно провела здесь по меньшей мере несколько недель: об этом говорило ее изодранное коричневое платье, когда-то бывшее красным, и дикий взгляд, как у волчонка. Ведьма не говорила, а мяукала, протягивая ко мне руку и тыча сломанным ногтем куда-то мне за спину:

– Ключи возьми, дура!

Я обернулась, спотыкаясь о раскинутые руки мужчины, распластанного на полу. Занявший собой половину коридора, он неестественно скрючился, повернув шею под странным углом. Но, судя по тяжело вздымающейся спине, все еще был жив. По хохолку из смоляных волос и вытатуированной оливе на жилистой шее я распознала Дария.

– Это ты его вырубила? – спросила я, настолько потрясенная, что даже забыла испытать радость от увиденного.

– Думаешь, если бы это была я, то я бы по-прежнему сидела в этой клетке?! – фыркнула ведьма и яростно забарабанила маленькими кулачками по чугунным прутьям. – Эта белобрысая стерва вырубила его, но даже не удосужилась меня выпустить! Dumme Schlampe!

«Белобрысой стервой» вкупе с немецкими ругательствами могли обозвать лишь одну женщину в мире. Только она же могла ловко управляться с бюрократическими делами моего ковена и в одиночку отправить мускулистого охотника на ведьм считать овец. Действительно, нет на свете ничего, что было бы Тюльпане не по зубам! Я гордо ухмыльнулась и не без наслаждения пнула Дария под ребра, раз уж представилась возможность.

Постойте-ка…

– Виена? – вспомнила я имя ведьмы, что прислуживала Авроре на ритуале Идунн в парке Пелем-Бей прошлой весной. В памяти всплыли лишь презрительные насмешки в мой адрес и то, как она воздыхала по своей Верховной, готовая лобзать ей ноги и отлавливать в жертву мужчин, чья кровь помогла бы взрастить очередную молодильную яблоню. – Ты ведьма из ковена Шепота. Помощница Авроры Эдлер. Неудивительно, что Тюльпана не стала тебя выпускать, – хмыкнула я, уже раздумывая над тем, а стоит ли это делать мне. – Как ты попала сюда?

– Рафаэль, – прорычала Виена, глядя на меня исподлобья. – Все мы здесь благодаря ему. Я прибыла в Новый Орлеан как голубь мира, от лица моей Верховной…

– Где она, кстати? – Я не стала сглатывать яд и позволила ему просочиться в мой голос, криво улыбаясь. – Почему не примчалась на помощь своей верной слуге?

– У госпожи и так много хлопот. Особенно после того, как твой прожорливый жемчуг вытянул из нее всю магию! – огрызнулась Виена, и костяшки ее пальцев, сжимающих прутья, побелели.

Судя по зеленым глазам, горящим в темноте, как блуждающие огни в лесу Вермонта, она очень хотела, чтобы вместо прутьев оказалась моя шея. Однако мысль, что Аврора до сих пор не может оправиться после кражи моих Вестников, согрела нутро, как глоток какао. Я улыбнулась и наклонилась к телу Дария, хлопая по карманам его штанов.

– Это не ключи, – заметила Виена, и вместо оскала на ее лице отразился предательский страх.

– Да, не ключи, – сказала я, прижимая к сердцу потертое бронзовое зеркальце. – Это мой талисман. Я должна вернуть его хозяину, иначе он откусит мне голову.

Проверив зеркальце и убедившись, что оно не повреждено, я спрятала его в карман. Дарий измученно застонал, переваливаясь на бок, и я поморщилась при виде разбухшего носа, утратившего свою прелестную симметрию.