– Зато у тебя в ковене собралось сразу несколько потенциальных Верховных, – вдруг сказал Исаак, не оставляя попыток приободрить меня. – Скоро ты станешь сильнее Ферн.

Я поджала губы и призадумалась. И вправду: Зои – преемница легендарной Мари Лаво, которая когда-то должна была занять место Рафаэля. Тюльпана – следующая Верховная, хоть ее мать и не собиралась в ближайшие столетия уступать ей свое место. Ну а Диего… Просто Диего. С ним и так все ясно.

– Аврора сказала еще что-нибудь полезное? – спросил Исаак, любуясь голубым заливом Шамплейн, который расстилался перед нами.

– Кроме того, как она рада спихнуть Тюльпану кому-нибудь, нет, – буркнула я, съежившись от порыва весеннего ветра. – Еще Аврора упомянула, что хотела оставить Тюльпану младенцем на попечение ее отца… Но ковен вынудил ее забрать дочь согласно законам. Судя по всему, Тюльпана рождена от смертного… Аврора назвала имя «Бартоломью». Хм, где-то я уже его слышала.

Имя действительно казалось мне чертовски знакомым, и, возможно, я бы даже вспомнила того, кому оно принадлежало, но мои мысли прервали слова, произнесенные нараспев:

«Пропуская катафалк вперед, подумай, не завтра ли твой черед».

Мне и раньше доводилось слышать чужие мысли, но они всегда принадлежали Джулиану. В такие моменты я срывалась с места и бежала без оглядки, благодарная, что он давал мне фору, предупреждая о своем приближении. Но ни этот голос, ни песня точно ему не принадлежали. Однако то все-таки были мысли: спутанные, пытающиеся привлечь к себе внимание.

Откуда они в моей голове?

– Ты в порядке? – нахмурился Исаак, заметив мою встревоженность.

– Я… Да, показалось просто. Птицы, наверное.

Вряд ли птицы умели петь человеческим голосом, но, выдавив измученную улыбку, я смогла убедить Исаака, что не сошла с ума.

– Сегодня предстоит много дел. Зои с Тюльпаной приедут только к вечеру, а сегодня Остара… Порядок в доме нужно навести, очаг заговорить, ужин приготовить. И еще…

Исаак кивнул и достал блокнот, записывая все мои распоряжения.

Спокойные волны Шамплейн походили на шелковую ткань. Переливаясь в свете низко висящего солнца, вода мерцала. А на пне рядом с нами стояла корзинка для пикника с домашними бутербродами, пледом и горячим чаем. Я удивилась, переместившись домой на рассвете и застав Исаака на берегу со всем этим добром. После того как он лишился руки, фантомные боли мешали ему спать. Исаак вскакивал спозаранку и бежал из дома, прихватив с собой очередной учебник по оккультным наукам – за этот месяц он прочел почти всю библиотеку ковена. Впрочем, я была уверена, что он плохо спал по ночам не только из-за физической боли, но и из-за душевной: каждый сантиметр дома напоминал ему о Виктории. Мебель, которая передавалась из поколения в поколение, фамильная геральдика на обоях и даже портреты Виктории анфас. Я сняла их или завесила шторами, но гнетущую атмосферу дома это не смягчило. Судя по тому, что однажды я застала Исаака плачущим над ее фланелевой рубашкой, еще хранящей аромат сандаловых духов, он до сих пор не свыкся с мыслью, что много лет любил хладный труп.

– Мы все успеем, не волнуйся, – сказал он, пряча ручку и блокнот в нагрудный карман рубашки. – Когда снова думаете отправиться в путь?

– Надеюсь, не скоро, – вздохнула я, кусая сэндвич. От удовольствия я замычала: кулинарный талант явно был присущ не только маме. – Я нашла всего двух ведьм, зато каких!.. Пусть мой ковен будет небольшим, зато могущественным. Пока этого хватит. Кстати, насчет ведьмака…

– Диего? Он приехал вчера днем и успел соорудить спортзал в одной из спален, – сообщил Исаак как-то не слишком радостно.