– Тогда другой вопрос. – Коты поочередно мигнули глазами. – Где же вы шлялись пол моей жизни?! Почему мы встретились только в коттедже Коула?

– У нас был отпуск. Как оказалось, именно он нас и ослабил, но…

– Подожди, что?.. Отпуск?!

– Наша вечная служба утомила нас, – раздражился Блуд. – Ты прыгала по миру и не планировала заниматься колдовством всерьез, поэтому…

– Мы решили, что ты обойдешься и без нас, – продолжил Спор.

– А в детстве ты в нас не нуждалась. Твоя мать и не подпустила бы к дочери Принца Дураков. Видишь ли, мы всегда были не самым выдающимся защитником…

– Ох, правда? Ни за что бы не догадалась, – не сдержалась я. Коты презрительно сощурились. – Раз вы мой гений, то вы должны помогать мне, так?

– Должны, – неохотно признали они. – Но лишь в меру своих сил. И желаний! Ты нам не хозяйка, а мы – не слуги. Мы сторожа.

– Тогда расскажите мне, что это за пение, и я от вас отстану.

«Вот черви снаружи, вот черви внутри, танцуют на лбу у тебя до зари».

Коты нахохлились, а я выглянула в окно, вслушиваясь в чарующие слова, преисполненные грусти, которую никому не было дано понять.

– Это называется песней Эхоидун, бестолковая.

Но ответили вовсе не гримы, а Тюльпана, стоящая в арке гостиной со слоеной булочкой в руках. Я вскочила со стула, сконфузившись от ее появления: неизвестно, как долго она стояла там. Отщипнув клочок сладкого теста, она положила его себе на язык и улыбнулась, уже переодетая в ночную сорочку с длинным ажурным подолом.

«Живот твой станет зеленым совсем, и гной наружу польется как крем. На хлебец намажешь соус такой – у мертвых еды не бывает другой».

– Значит, ты тоже слышишь?

– Мерзкую песенку из сборника «Страшных историй» Элвин Шварц? Ага. – Тюльпана тщательно жевала, заставляя меня сгорать от нетерпения. – Все Верховные сейчас это слышат. Кто-то отчаянно нуждается в помощи.

– Кто? – нахмурилась я.

– Ведьма, разумеется. Юная и без ковена, которой не на кого положиться, кроме самой себя. Она попала в беду или хочет учиться… Но скорее первый вариант.

Я прислонилась к колонне.

– Почему это называется песней Эхоидун?

– Ты не знаешь, кто такая Эхоидун? – уточнила Тюльпана насмешливо.

– Знаю, просто…

– Так звали Верховную Верховных, царицу ведьм, создавшую восемь даров, которыми мы сейчас имеем счастье пользоваться. Уверена, об этом ты точно слышала. Поговаривают, будто Эхоидун – это имя царицы, ставшее нарицательным. Ее магия была столь сильна, что подобный зов услышал весь мир, когда ее пленили охотники, с потомком которых ты сейчас спишь. Этим пением ведьмы зовут себе подобных, когда нуждаются в них. Иногда это случается непроизвольно, в моменты печали или опасности. Слова могут быть любыми – доносят их до тебя эмоции, а не зазубренное заклятие. Это наша природа. Мы рождаемся, живем и умираем в ковенах. Как ни крути, это ведьмовская потребность – быть частью чего-то большего.

Я внимательно слушала Тюльпану и впервые признала, что, невзирая на невыносимый характер, она мудрее, чем кажется. И ее мудрость еще может сослужить мне неплохую службу.

– Значит, эта ведьма ищет ковен? И если я приглашу ее, то она пойдет?

– Если осознает, что хочет этого, то да.