В голове у Юрьевны что-то щелкнуло. Только что этого не было — и вдруг кусочек головоломки встал на место.

- Антоша… - она сообразила. Конечно!

- Что?

- Аристарха не нанимали.

- В смысле?

- Можешь кое-что для меня проверить? Желудков — это фамилия по отчиму, скорее всего. Я почти уверена, что настоящая фамилия твоего Аристарха — Меднов. Аристарх Сергеевич Меднов. Сын Меди.

Молчание. Антоша даже дышать в трубку перестал.

- Блять! Ты серьезно? - сказал он наконец.

“Сын. Я скоро сдохну… а ему еще жить”. Так, кажется, сказал Медь? Юрьевна покачала головой. Какая зловещая ирония получилась.

- Получается, это Меднов все организовал? - сказал Антоша растерянно. Потом начал соображать: - И сына подключил. О, тогда все складывается!

“Складывается — да не так, как ты думаешь”. Юрьевне было почти жаль Антошу. Впрочем, Антоша не дурак, толковый сыскарь, скоро сообразит, причем тут Свечников.

- Ладно, мне пора, - сказал Антоша. - Насчет фамилии уточню. Ну, черт, если это так…

Юрьевна вздохнула. Вспомнила, что до сих пор держит в руке сухую губку — и бросила ее в раковину. Придется наведение чистоты пока отложить.

- И еще, - сказал Антоша.

- Что?

- Тебя Максимыч ищет, чтобы задушить своими руками и извращенно надругаться над трупом. Он сам так сказал. Ну, и там матом еще… Много и красочно. Ты зачем свидетеля увела?

Телефон снова зазвонил. “Да что сегодня, вечер срочных звонков?!” Может, это Полина?

Юрьевна вдруг поняла, что не отказалась бы прижаться сейчас к горячему гибкому телу Полины, вдохнуть запах волос, кожи. И даже секса не надо, просто обняться и полежать так — чтобы отпустило. У Полины был замечательный свой запах, но она, дурочка, все время старалась его чем-то замаскировать. Недавно Полина подсела на органические духи, и пахла теперь то пылью и старыми книгами, то улицей Нью-Йорка (особенно замечательна эта нотка автомобильного выхлопа, брр), то “весенним лугом после дождя”. Для Юрьевны с ее тонким обонянием это напоминало скорее запах, когда два гастарбайтера лениво косят секатором лужайку в центре Москвы. Но что поделать. Нужно прощать близким их маленькие слабости, иначе пришлось бы их всех поубивать. И человечество бы вымерло. Юрьевна посмотрела на экран.

Это была не Полина.

Звонил Максимыч. Юрьевна долго думала, брать трубку или нет. Но он все равно ее найдет. Пусть лучше так. Она вытянула руку, расправила пальцы. А маникюр-то попортился… Пальцы наконец перестали дрожать, и Юрьевна нажала на кнопку “ответ”.

- Привет, сладенький, - сказала она беззаботно.

На том конце провода поперхнулись. Юрьевна слышала недоуменное сопение большого сердитого животного, которое разбудили посреди зимы.

- Света, ты что творишь, вообще? - спросил наконец Максимыч. Большое животное теперь шарахается по тайге и ищет, кого бы порвать на части.

- А что я творю?

И тут Максимыч начал орать. Юрьевна поморщилась, отодвинула трубку подальше от уха. Децибелы зашкаливали. Наконец, он устал и выдохся, замолчал. Юрьевна приложила телефон к уху.

- Ты в курсе, что эксперты обнаружили пули от двух разных стволов? - сказал Максимыч. Уже спокойным голосом.

Юрьевна помедлила. “А вот это интересно”.

- Интересно. А гильзы только от ГШ Свечникова?

- Да. Гильз от второго нет.

- Потому что Ребров забрал их с собой? - предположила она.

- Потому что это револьвер!

Юрьевна рукой по лбу, убрала волосы.