Сзади раздался характерный звук брошенного на землю велосипеда. Звяк.

- Я себе весь зад на нем стерла! - Оля была, как всегда, «на позитиве». – Степа-ан! – требовательно позвала она.

Степан послушно поднял ее велосипед и перенес через небольшую канавку. Потом вернулся, чтобы подать руку Оле.

- Фалаут ваще. Пошли посмотрим, - Степа прогнулся назад, уперевшись руками в поясницу. Послышался хруст. – О-о! Кайф!

- Да ну! – Оля, похоже, представила, как бродит среди битого стекла, внутри заброшенного здания и наморщила носик.

Женя, прикрыв ладонью глаза от солнца, напряженно всматривалась в здание. Обычная советская постройка. Мальчишки в школе любили лазить по таким, пытаясь произвести на девчонок впечатление. Женю вдруг пробил озноб, будто ледяной ветер скользнул под кожу и заметался между ребрами. Она прижалась к Денису.

- Мне страшно, поехали отсюда. - Женя отвернулась. Ее кожа покрылась мурашками, хотя солнце палило, как сверхновая звезда.

Это не ускользнуло от Олиного взгляда. Она воспряла духом.

- Ой! Да, что там может быть страшного? - Пружинисто вскочив на ноги – усталости, как не бывало, – Оля сделала два шага в направлении больницы. - Пошли посмотрим? Степа?

Степа с готовностью подскочил и протянул ей руку.

- Ден, ты идешь? – спросил Степыч.

- Давай с этого холма сфотографируемся и поедем, - Денис нехотя поднялся, но остался на месте. Ноги гудели – давно он на велосипеде не катался. Да и от одного взгляда на больницу у него пробегал по спине странный холодок…

- Что, тоже струсил? – Оля не унималась.

Денис дернулся, но остался стоять. Нет, меня на слабо не купишь…

Оля решительно направилась к больнице.

- Может, там сейчас бомжи трахаются, а ты им все испортишь, - нарочито грубо предположил Денис.

Оля остановилась.

По лицу девушки скользнула гримаса омерзения. В отличие от брата с отцом, Денис умел найти нужные слова для разных типов людей. Работа охранником дает свои плюсы: если постоянно махать кулаками, рано или поздно нарвешься на нож или получишь бутылкой по затылку. Поэтому к каждому буяну у Дениса был свой подход: кого-то пугал, кого-то хвалил, с кем-то говорил по душам, кому-то за счет заведения наливал стопку на посошок. Ну, а кого-то приходилось и бить. Как тех двух придурков с травматом.

Глядя на Олю, Денис словно ее глазами увидел, как это будет. Вот она в новеньких кроссовках обходит кучки засохших экскрементов, переступает старые шприцы и презервативы, отмахивается от жирных зеленых мух, которые летают около ее красивого гладкого лица, и любуется на обязательную надпись из трех букв, без которой не обходится ни одна российская стройка.

Оля остановилась, и Денис последней фразой помог сохранить ей лицо:

- Кроссовки у тебя красивые. Жалко, если испачкаешь.

Оля надменно выпрямилась и потянулась. Так, что ее крупная грудь, обтянутая бежевым топиком, эффектно выделилась на фоне зелени. Степыч судорожно вздохнул и уставился на нее преданным собачьим взглядом. О, блин. Денис вдруг сообразил, что сам застыл и вовсю пялится. Черт знает что.

В отличие от Дениса у Оли был только один метод, но он всегда работал.

- Ладно, - лениво протянула Оля. Усмехнулась. - Давайте отсюда сфоткаемся.

- Ага. Нам еще до Степиного мега-места пилить и пилить.

- Да ладно, не так уж далеко, - пробурчал Степыч.

Собравшись вместе, они сфотографировались на фоне заброшенной больницы.