Молчание.

- Я больше не буду ее бить, - спокойно сказал Степыч.

- А сейчас и не твой ход! - огрызнулся маньяк. - Ну что, Оля, сама напросилась! Смотрю, в коллективе тебя не очень-то любят. За парня этого держишься? Красивый, смелый, при бабле, наверняка.

- Он мне просто друг!

- Для мужской помощи? Чтобы чувствовать себя независимой от других мужиков? Или ты больше по девочкам?

- Что ты несешь, придурок?!

- Не хами, оштрафую! А что, удобно: мебель подвинет, ужином угостит, телефончик новый купит и все без обязательств. Красота.

Лицо Оли исказилось. “До чего она сейчас некрасивая, - подумал Денис. - Вообще жесть”.

- Ты охренел?! - орала Оля. - Ты хоть его знаешь? По хрен! Штрафуй! Я с ним в кино только могу выйти, да и то, чтобы гопота не приставала.

- Успокойся, пожалуйста! - застонала Аня. - Он же тебя…

Но Олю уже было не остановить.

- А ты вообще молчи, давалка подзаборная! - закричала она. - Еще меня шлюхой называла! Думаешь, я не слышала, как ты это говорила? - она скинула руку Свечникова и повернулась к Кожееду. - Какой счет оплатить?! В каком баре?! Да этот бомж не знает, какого цвета пятитысячная купюра! Он на бензин копит, чтобы меня в аэропорт отвезти. Меня вообще сегодня здесь быть не должно, он меня чуть ли не силой со своими идиотскими шуточками сюда затащил.

С каждым словом лицо Степыча мучительно менялось.

Кожеед кивнул. Улыбнулся.

- Переходим к повтору раунда. Ударь его, девочка. Только не как в прошлый раз, а по-настоящему. До крови.

Два раза просить не пришлось. Оля с грудным рычанием набросилась на Степана, словно это он был виновником всех ее бед. Она перевесилась через стол и вцепилась ногтями ему в лицо. Рванула вниз, еще раз. Свечников хотел ее было оттащить, но Кожеед знаком приказал ему не мешать.

- Ненавижу! - закричала она и, выдохнувшись, села обратно на свое место.

Ребята с ужасом посмотрели на Степана. Раны от ногтей были настолько глубокие, что в некоторых местах кровь капала вовсю — на его подбородок, грудь, плечо. Степан сидел, весь в крови и царапинах, не шевелясь, глаза его потухли. Казалось, он не замечал своих ран.

Кожеед обрадовался.

- Вот, другое дело. Ну, теперь переходим к завершающему удару. Степа, ты еще не передумал?

Тот молчал и не реагировал.

- Ужасная участь быть во френдзоне, - с наигранным сочувствием поцокал языком Кожеед. - Вкладываешься, вкладываешься в женщину. Как цветок поливаешь, каждый божий день. Думаешь, она оценит, поймет…

- Давай! Бей! – с вызовом сказала Оля и подставила щеку. - От такого неудачника даже по лицу получить не стыдно.

Лицо Степыча окаменело.

“Вмажь ей, Степыч”, подумал Денис.

- Я не буду этого делать, - внезапно сказал он.

Кожеед поднял брови, покачал головой.

- А ты знаешь, какое будет наказание за отказ от игры? - спросил он. Степыч улыбнулся.

- Насрать.

- Ампутация конечностей. Правда, Свечников? Свечников, не спим!

Свечников побледнел. Пошатнулся. Затем, не раздумывая, подошел к своим пыточным инструментам и вытащил топор. Блеснул металл. Женя и Аня испуганно закричали. Оля смотрела с торжеством.

Свечников подошел к Степычу, топор в его огромной руке казался небольшим. Полицейский посмотрел на Степыча — кажется, даже с сочувствием.

- Не выделывайся, дурачок, – попытался уговорить он Степана. - Делай, что он сказал, она все равно этого не оценит.

“Степыч! - хотел крикнуть Денис, но горло перехватило. - Вмажь ей на хер по роже! Она того не стоит!”.

Степан посмотрел на топор. Изуродованное окровавленное лицо его было спокойным — и даже красивым.