Нестор только что пропустил рюмку рому. От этого мысли у него в голове путались. Он убрал бутылку куда-то за спину, дав себе слово приобрести ром другой марки.

— Узурпировал! — проворчат он сердито. — Узурпировал! Не могли бы вы говорить попроще?

К несчастью, посетитель, похоже, отличался последовательностью. Выбросив свою крепкую руку над стойкой, он схватил Нестора за шиворот и прохрипел:

— Где Фредди?.. Говорите, или я за себя не отвечаю!

Нестор услышал — и почувствовал, — как его рубашка затрещала по всем швам. Отличная, сшитая на заказ, из чистого шелка, за которую он выложил десять тысяч!

— Фредди только что ушел, и я не знаю куда! — оправдывался он, икая. — Я не думаю, что он сюда вернется.

Посетитель наконец извлек его из-за стойки, как улитку из раковины. И Нестор убедился в том, что тот на поверку оказался еще более здоровым малым.

— Веди меня в номер!

— Сию минуту, мсье! — сказал Нестор. — Только выключу газ…

В номере, покинутом Фредди, кровать еще не была убрана, пепельница по-прежнему была заполнена окурками, в бутылке «Фроми» не осталось ни капли.

— Ладно, убирайся! — сказал незваный гость, растягиваясь на смятых простынях и подложив под голову руки с утомленным видом.

«Сам деревенщина, а поучает парижан!» — со злой обидой подумал Нестор Парфе, подчиняясь приказу.

Дверь открылась и закрылась опять.

— Добрый вечер, Мартен! Кажется, мы идем с вами по одному и тому же следу?

Мартен нервно курил, глядя в потолок. Он ничего не ответил.

Мсье Венс не стал настаивать, пододвинул к себе стул и сел на него верхом. Комната погружалась в вечерние сумерки.

— Фредди, похоже, не торопится вернуться! — сказал он после долгого молчания. — Может быть, поужинаем, чтобы скоротать время?

Мартен, по-прежнему лежавший на спине, продолжал исследовать потолок и все, что там было начертано: прошлое, настоящее, будущее…

— Как хотите! — пробормотал он. — Я не голоден.

Точно так же сказал бы и Фредди.

К десяти часам на ближней колокольне зазвонили, и от этого звона задрожали стекла.

Мсье Венс с сигаретой в зубах изучал Мартена.

— Один вопрос, старина… Я думал, что, в отличие от Фредди, вы никогда не курите?

Даже не взглянув на собеседника, Мартен пожал плечами и ответил:

— Это правда. Я не курил… раньше. Я также не пил. Сегодня я курю и пью! — Он вздохнул. — Каин совратил Авеля.

Мсье Венса поразил этот образ, но он не подал вида.

— Расскажите это кому-нибудь другому! — сказал он с жаром. — Вы просто выкинули дурь из головы! Фредди делает из вас, на свой лад, конечно, настоящего мужчину.

— Вы думаете? — с горечью спросил Мартен.

Благодаря сумеркам и тишине небольшая комната вдруг стала похожей на исповедальню.

— Я невольно начинаю говорить на каком-то жаргоне и… Я начинаю так же глядеть на женщин! — признался он в смущении. — Я пристраиваюсь за первой попавшейся, будь она дурнушка или красотка, и иду за ней до тех пор, пока не определю по тому, как она покачивает бедрами, где кончаются ее трусики и до какого места доходят ее чулки…

Мсье Венс теперь тоже глядел в потолок, наблюдая за тем, как мягко растворяются там колечки дыма.

— Вы трижды прочитаете мне «Отче наш» и «Богородице», — сказал он игривым тоном.