Мефисто долго мялся, изображал терзания, а потом все же сознался с обреченным видом:

— Не только. Под Эльсинором есть пещера, а в ней — обломки разных Источников Мощи: и дефектный Лабиринт, и дефектный Логрус. Их интерференция создает весьма оригинальную форму Мощи. — Он добавил: — Между прочим, точно такое же образование имеется под Замком Четырех Миров. Вы называете эти хреновины Ключами Мощи.

При всей своей подозрительности, Фиона не обнаружила в его словах явных признаков лжи. Немного разочарованная, она сменила угол атаки, провозгласив с прокурорскими интонациями:

— Вы подарили Замок Четырех Миров нашему родственнику и врагу Далту.

Амбериты мужского пола немедленно добавили: мол, банда Далта представляет серьезную угрозу для Амбера, тем более сейчас, когда у этих экстремистов появилась бронетехника.

— Так получилось. — Меф развел руками — Вообще-то теперь там заправляет Джулия, а Далт оказался на вторых ролях. Но вы не слишком переживайте — в том Отражении двигатели внутреннего сгорания не работают. Мы с Фау, использовав немного магии, приволокли эти железные коробки к стенам Замка, а теперь машины совершенно беспомощны.

Еще он рассказал, что Ясра проиграла колдовской поединок объединившимся Фаусту и Джулии, после чего с трудом успела козырнугься — вероятнее всего, в Дворы Хаоса. Однако он ничего не знал о судьбе ее сыновей — Ринальдо и Люка. На этом нирванец попрощался и отбыл восвояси.

Джулиан, мрачно созерцавший разгром десанта возле Арнемского моста, пробормотал: дескать, в прошлый раз он потерпел здесь поражение из-за предательства. Удивленно поглядев на брата, Рэндом покачал головой. Лицо короля выражало сомнение и тревогу.

— Меф навестил нас удивительно своевременно, — негромко произнес он.

— Вот именно! — Фиона буквально кипела от негодования. — Теперь я больше не сомневаюсь, что нирванцы умеют видеть сквозь Тени. Они узнали, что мы готовим экспедицию, и послали Мефа с заданием задержать отправку морского каравана.

— Вы не правы, — сказал Корвин. — Для этой цели они бы послали Фау, который не столь антипатичен нашей Семье.

Льювилла произнесла с сожалением:

— Как ты наивен, братишка. Пора бы понять: всякий раз, когда нужно запудрить мозги, на авансцене появляется Мефисто. Как ты знаешь, Фау не любит врать.

— «Не любит» и «не умеет» — две большие разницы, — фыркнула Фиона.

VII

— Ты сильно торопишься?

В голосе Гекаты не было обиды. Однако в ответе Фауста прозвучали извинительные нотки:

— Меня ждет мечта.

— Ступай, у тебя действительно уважительная причина, — сказала мать. — Меф объяснил тебе дорогу?

— Разве не я выдумал этот мир? — ответил ей средний сын.

Он вышел в коридор царского дворца и — чтобы не терять ни секунды — прямо здесь начал творить новые Тени.

Отражения (либо силы, управляющие оными) соизволили пошутить. Фауст очутился в другом коридоре — очень длинном и неопрятном. Большинство светильников были разбиты или перегорели. Грязные фанерные двери по обеим сторонам наводили на печальные мысли о студенческом общежитии в какой-нибудь банановой деспотии, равно как о меблированном доме в трущобах для этнических меньшинств. Впереди разгоралась поножовщина под аккомпанемент экспансивных выкриков на не вполне понятном диалекте.

Не желая ввязываться в разборку возбужденной шпаны, герцог трансформировал реальность, перебравшись в не столь неприятный интерьер.

Теперь это был коридор университетского здания.