Только сейчас, оказавшись наедине с Гретхен, Фауст обратил внимание, что камзол прожжен искрами, которые он высекал из врагов. Герцог подумал, что лицо его покрыто копотью и заживающими волдырями. По-иному представлял он встречу с мечтой.

— Что будет с Ольтенией? — тихо спросила Гретхен.

— Ольтения станет частью великой державы. — Фауст смочил платок водой из фляги и обтер лицо, — Мы с тобой будем проводить много времени в лаборатории, а твои соседи опять станут болтать насчет наших связей с дьяволом.

— Ну и пусть. — Она брезгливо скривила губки. — Это беспокоит меня в последнюю очередь.

— Что же беспокоит тебя в первую и вторую очередь? Девушка не отвела взгляда и сказала с отчаянной решимостью:

— У меня есть жених.

— Придется с ним разобраться, — не сдержался Фауст, сильно разочарованный неожиданным известием.

— Ты его убьешь? — испугалась Гретхен.

— Если ты этого хочешь.

— Не хочу, — быстро сказала она. — Мне очень жаль.

— Нет, не так… — Фауст покачал головой. — Это мне очень жаль… Наверное, не стоит приглашать тебя в мой здешний дом.

Она ответила, кусая губу:

— Я не готова.

— Как знаешь. — Он выдавил ободряющую улыбку. — Постараюсь быть терпеливым и внимательным. И не слишком настойчивым.

До последнего момента Фауст рассчитывал, что Гретхен вернется, однако девушка, попрощавшись, с виноватым видом поспешила уйти. Какой-то смазливый гусарский поручик — возможно, тот самый жених — помог ей сесть в экипаж. Герцог нашел в себе силы вежливо отсалютовать сверкающим клинком Рубильника.

Вернувшись в Златоборск, он отыскал госпиталь, где лежал Валентин, и тщательно обработал начинавшую гноиться рваную рану. Когда брат Маргрет открыл глаза, Фауст весело сообщил:

— Тебе повезло, парень. Еще немного — и яд проник бы в сердце.

— Не думал, что ты станешь спасать своего недруга, — пробурчал пациент. — В последнюю встречу вы с братом чуть не закололи меня.

Его слова относились к каким-то событиям, в которых принимали участие виртуальные двойники нирванских братьев. Похлопав выздоравливающего по плечу, Фауст проговорил успокаивающе:

— Забудь о прошлом. Я не держу обиды на тех, кто не сделал мне чего-нибудь слишком плохого.

— Но я был против твоих встреч с Гретхен.

— Похоже, она тоже против наших встреч. — Герцог развел руками. — Переживу.

Валентин сказал, нахмурясь:

— Сейчас, когда сестра увлеклась этим хлыщом Акселем, я начал думать, что лучше бы ей встречаться с тобой.

— Это ее дело.

Фауст хотел уйти, но Валентин спросил, как дела на фронте. Герцог объяснил. К его удивлению, раненый не проявил особой радости. Напротив, проворчал с кислой гримасой:

— Имперские армии редко уходят из спасенных ими малых стран. Значит, нам суждено стать окраиной большого государства?

— Да, несбывшийся мой родственник, вам не повезло, — подтвердил Фауст. — Вы превратитесь в провинцию великой державы, и отныне Нирвана будет защищать эту провинцию, даже если придется превратить в прах все, что здесь имеется. Или ты предпочел бы оккупантов из Хаоса?

— Не знаю, — признался Валентин. — Никогда не думал об этом.

— От тебя ничего и не требуется, — порадовал его Сын Вампира. — Судьба решила за вас.