Андрей Ильин. Козырной стрелок
Киллер из шкафа – 2
  
Глава 1 
  
Вначале была темнота. Которая почему-то пахла пылью и ношеной обувью. «Почему темнота пахнет обувью? — подумал Иван Иванович. — По идее темнота должна пахнуть космосом. Или... Ах, ну да. Еще совершенно темно бывает в гробу. Который засыпан двухметровым слоем земли». 
«Так, может, я лежу в гробу? — предположил Иван Иванович. — В земле. На двухметровой глубине». 
Вообще-то похоже. Совершенные темнота, тишина и странно затекшее, как будто не принадлежащее ему тело. Как будто умершее тело. 
«Так вот, значит, как чувствуют себя покойники?» — подумал Иван Иванович. И сам для себя отметил, что совершенно не испугался этой мысли. 
Почему ему не страшно того, что он лежит в гробу? Может быть, потому что самое ужасное уже позади? А дальше... А что, собственно, дальше? Ему об этом никто не рассказывал. Это та информация, которую каждый узнает лично сам. 
Все-таки очень интересно, что дальше. После смерти... 
Готовясь увидеть продолжение, Иван Иванович решил устроиться в гробу поудобней. Но не смог. Его гроб был очень неудачной формы. Или был не гроб. Потому что он в нем не лежал, скрестив руки на груди, а полусидел. 
Иван Иванович попытался вытянуть ноги, но они уперлись в препятствие. Он попытался пощупать окружающее пространство руками, но наткнулся на какие-то тряпки. 
Что за чушь? Зачем в гробу тряпки? Если это гроб. 
А если не гроб, тогда что? 
Мысль вернулась к началу. К происхождению темноты. Мысль зашла в тупик. 
Иван Иванович вздохнул и закрыл глаза. Темней не стало. Но стало слышней. Где-то в темноте или за темнотой послышались неясные звуки. 
Иван Иванович еще сильнее зажмурил глаза и закрутил во все стороны головой. 
Нет, не показалось. Голоса. И еще стук подошв обуви по полу. И снова голоса. Близкий мужской. И более далекий женский. 
В могилах мужчины с женщинами не разговаривают и подошвами о пол не стучат. В могилах пола нет. 
Значит, он не умер. 
И не лежит в гробу. 
А где же он? 
Иван Иванович вновь и вновь мучительно пытался понять, где он находится, вспомнить, что было до этой темноты, вспомнить, кто он такой и как попал туда, куда никак не может понять. 
Ни вспомнить, ни понять он ничего не успел. Потому что услышал громкий голос, сказавший: «Сейчас» — и почувствовал, как его убежище ощутимо тряхнуло. 
Вместе с голосом пришли свежий воздух и свет. И пришли первые воспоминания... 
— Кто это? — спросил голос... 
Вспомнился, как ни странно, трамвай. Полупустой салон. 
Темнота за окнами. 
— Что это за мужик?. 
— ...Какой?.. 
— ...Который в шкафу... 
Иван Иванович изо всех сил пытался удержать в памяти ускользающие, путающиеся друг с другом воспоминания, в которые вклинивались и которые разрушали чужие голоса. 
— Ты что, с ума сошел? 
— Да, трамвай. Он едет в трамвае. Его кто-то посадил в трамвай и сказал — ехать. Или он сам сел? 
Поездка в трамвае. Это самое последнее его воспоминание. И самое последнее событие его жизни. 
Куда он едет? Зачем? 
Додумать эту мысль Иван Иванович не успел. Незнакомый мужчина схватил его в охапку, приподнял и сильно встряхнул. 
— Ты кто? — спросил он. 
— Я? Я Иванов. 
— Кто?! 
— Иванов. Иван Иванович, — признался Иван Иванович. 
И обрадовался, поняв, что вдруг вспомнил свое имя. 
— Ты здесь как оказался? 
— На остановке сел, — честно ответил Иван Иванович.                                                                      |