— Вы заблуждаетесь. Я видел Ферстона всего один раз, мне тогда было семь лет. Он засунул мне в рот колоду карт и порезал мне губы. Я был одним из тридцати детей на сцене. Так что вам нужно?

— Я хочу знать, как вы проделали тот трюк: подняли стол и стул. Вы сделали это без каких-либо явных приготовлений и в месте, которое до этого никогда не видели. Никакие известные мне трюки не выдерживают сравнения с тем, что вы сделали. Что еще вы умеете делать?

— Если я высуну язык, — сказал Дэнни язвительно, — то могу ворковать, как голубок. — Он приготовился продемонстрировать этот фокус, когда понял, что для этого надо не только высунуть язык, но и скрутить его трубочкой, словно табачный лист в сигаре. И хотя он весело проделывал это перед многими девушками, ему вдруг расхотелось высовывать язык перед Марлой. — А что касается того, что я немножко покружил вашу мебель, я сам мозги свернул набекрень, пытаясь понять, как мне это удалось. Для меня это такой же большой секрет, как и для вас. Когда я выясню, как это делается, я буду тренироваться на вас: расстегивать вам молнию на брюках, а также завязывать шнурки морским узлом. Теперь вы уйдете?

— Ни в коем случае. Я не уйду, пока не узнаю вашего секрета. Вы большой лжец, Дэнни, но я видела Даннингера и не верю в духов.

Дэнни опустился в кресло-качалку и тут же резко встал. Вид нейлоновых чулок, который открылся ему с этого места, не способствовал сосредоточенным размышлениям. Он прошел к раковине, чтобы вымыть руки.

— А как же ваша тетушка? — спросил он в отчаянии.

— Эта старая карга? — презрительно расхохоталась Марла, так, что кресло заскрипело. — Она топчется на месте — использует старые знания и не хочет учиться ничему новому. Марла другая. Она из тех умненьких сосунков, которых не проведешь занудными фокусами Гудини. Я поняла, как только увидела ваш трюк, что это совершенно новый метод, и я от вас не отстану.

Скрип раздался снова, и она добавила:

— Даже если мне придется выйти замуж.

— Понимаю, — отозвался Дэнни. — Интересно, как вы додумались до этого. Я не хочу портить вам вечер, Марла, но вы должны уяснить себе, что мне нечего продавать, даже за такую цену.

Внезапно у него закололо в груди, и ему пришлось остановиться на минуту.

— Или же вы, возможно, заключите сделку сами с собой, если это вас утешит.

— Нет, не утешит, — откликнулась девушка, раздельно произнося слова. — Я пришла сюда не спать с вами. Если бы мне только это было нужно, я бы сразу сказала. Если я позже решу, что мне этого хочется, я буду с вами спать, и если вы после этого предложите мне свой секрет, или Тадж Махал, или двадцать пять центов, я раздавлю вас, как гнилой мандарин. Я говорила о том, что хочу выйти за вас замуж, прежде чем вы перевели разговор на другую тему.

— Ну конечно же, вы не спите со своими мужьями. Вы просто едите их.

— Вы такой же мерзкий, как и все американцы. Если мне понадобиться подписать брачный контракт с вами, я подпишу. Вам тоже придется его подписать. Боже упаси, если вы не сделаете этого, — и к тому же если вы не уберете вашу постель. Держу пари, вы неделями белья не меняете.

Дэнни уже приготовился возразить, что менял белье не далее как пять дней назад, когда кто-то резко постучал в дверь.

— Убирайтесь, — рявкнул Дэнни. — Я уже сказал, что съеду. Пошел вон!

Снаружи воцарилось удивленное молчание. Затем стук раздался снова. Очевидно, это был не квартирный хозяин.