И дождался — ни слов, а отметки на тактической карте. И команда «погнали» пробежала по боевому чату.

В свежепробитую дырку ударило три не слишком мощных, но неприятных резака раков. Кроме того, они способствовали насыщению атмосферы в коробе перегретой атмосферой — не лишнее.

Створка внешнего люка с сотрясшим станцию (реально было видно сотрясение, хоть и не слышно в вакууме) ударом сомкнулась после выстрела пиропатрона.

А Кальмары-связисты дружно разрядили разгонники по ошивающимся в округе станции челнокам, разгоняясь для сближения.

Средние Досы «второй волны» набивались в шлюзы.

И происходило всё это в один и тот же момент, тогда как сфера из малых Досов одновременно врубила резаки, прожигая тонкий металл временного шлюза.

И первым, что стало ответом на наш залп — разлетающиеся в невесомости отстреленные реакторы и ложементы. Немалая часть вражеских Досов перегрелась и вышла из строя в первую же секунду боя.

Правда вторым ответом, неприятно оперативно, стали лазерные лучи и малокалиберные снаряды. И черепахи ставят щиты, краем глаза отмечая, что выбили мы шестьдесят пять Досов. Меньше, чем хотелось, больше, чем могло бы быть: пространство, защищённое тонким металлом огромное, а жарить даже ослабленным модифицированным резаком дольше полутора секунд нельзя.

— Врассыпную! — рявкнул я, мечась инерционником и изредка пыхая резаком. У нас начиналась неприятная часть операции: в пробитую дыру поступал воздух из станции, вдобавок системы аварийного охлаждения, как наших, так и вражин, парили как сволочи. Повышая теплопроводность и без того раскалённой атмосферы.

— Состояние пробоя?

— До устранения разгерметизации двадцать одна секунда, Краб!

И эту двадцать одну секунду нам предстояло фигурять, «отстреливаясь» редкими и короткими пыхами резаков. Если же вжарить — малые Досы перегреются в раскалённой атмосфере, дружно выплюнув ложементы под ноги охренивающих от такого подарочка вражинам.

Но появились первые потери — Весёлые Ребята на наше огорчение быстро пришли в себя, и, хотя и отстреливали реакторы и ложементы перегретых Досов, отстреливались от нас и оружием. А их реально дохера, так что показавшиеся в боевом чате потери — закономерны.

У меня промелькнула мысль, отдать приказ «врукопашную», но это тяжкое наследие крабства: в месте локализации вражин мы устроили натуральную инферну, приближаться к которой малым Досам натуральное самоубийство.

Но на восьмой секунде распахнулись шлюзы, выплёвывая средние Досы. И малокалиберные, но скорострельные разгонники ударили по охреневающим вражинам. А мы, хе-хе, ниже десяти метров не опускались не просто так, с удовлетворением отметил я обрушившийся на вражеские Досы ливень из ломов.

Огонь с вражеской стороны притих — Досы перегревались, выбивались, да и новый враг заставил вражин призадуматься, на тему «что делать». А в таком бою каждая секунда бесценна, так что я искренне радовался.

— Отсек герметичен, Краб! — последовал доклад донного.

— Щель во внешнем люке, срочно! И третья волна!

— Слушаюсь, Краб!

И внешний люк ме-е-едленно полез вверх. Ну тяжёлый он, как сволочь, механизмы накрылись, а рак, выполняющий роль швейцара и так делал всё, что в его жидкометаллических силах.

Малые Досы «в полёте» немного сместило потоком уходящего воздуха, но народ к этому был готов. Так что стабилизировались. А в помещении был вакуум.

— ЖГИ!!! — заорал я в боевой чат, врубая резаки на полную.

И мы зажгли. Через три секунды не осталось ни одного работоспособного вражеского Доса.