В общем, столкновение в довольно обширной, облюбованной как нами, так и вражинами пещерой началось с подрыва высокоэнергетических ЭМИ-гранат, которыми враги рассчитывали вывести из строя. Вариантов как на это отреагировать было масса — вплоть до поворачивания к вражинам тылом и похлопывания манипуляторами по соответствующе откляченной в их направлении части Досов.

Но, во-первых, по этой части могло некисло прилететь. А, во-вторых, плевок во вражескую душу вещь приятная, но нихера не эффективная.

Так что рачьё донное, согласно мудрым указаниям верховного клешнястого командования, изобразило остановку работы. Замерли, частью попадали.

Мы, в это время, бездарно мажа (ну, не совсем уж бездарно, но так, криво-косо-редко) постреливали с в средние платформы, радостно вваливающиеся в пещеру. Вражины, соответственно ликовали, лапки потирали, наши с Соболём Досы (как самые вертлявые), потихоньку перегревали.

Ну и продолжался этот праздник воссеровской гвардии ровно до момента, когда большая часть платформ, несколько инженерных машин ну, в общем, большая часть неприятной техники не набилась в пещеру.

И тут раки, как им должно было, отжогли. А именно, врубили резаки и лазеры, превращая пещеру в филиал инферны какой. В общем-то… да не было у вражин шансов, разве что они стали бы рачьё, изящно притворившееся сломанными болванками, выводить из строя намеренно. Впрочем, тогда бы и девчонки в бой вступили, раки начали бы отбиваться, да и мы с Соболем не строили из себя идиотов.

Правда, сказать что всё пошло гладко — не вышло. Дело в том, что сотня плазменных резаков, да ещё и лазеров, да ещё и враги вели сконцентрированный огонь. Ну, например, я отмашку на атаку дал, не когда все вражины в пещеру набились и можно было их всех вообще прихлопнуть. А когда телеметрия Краба выдавала сорок процентов до критического перегрева, а телеметрия Соболя давала показания ещё хуже — попадали в нас, сволочи, как мы не метались.

Так вот, совокупный рачий залп довёл температуру в пещере до критических показателей. Вражин тоже прибил, но дело было в другом: раки нахрен повырубались от перегрева, не совсем, но на этот раз они валялись на перегретом камне не в качестве военной хитрости. Да и мы с Соболем мягко говоря…

Ну, в общем, всё что я успел сделать, прежде чем системы Краба накрыло перегревом, это перевести отстрел реактора и ложемента на ручной режим, долбануть по рычагу аварийного охлаждения и отвода тепла, ну и рявкнуть в боевой чат:

— Соболь, отстрел на ручное, врубай охладитель! Девчонки, прикрывайте, мы не… — после чего автоматика отключила в том числе и связь, так что «…боеспособны» я договаривал уже в слабом мерцающем свете аварийного освещения.

Собственно, связи, как понятно, не было, да и вообще, то что мы с Соболем делали было… ну, скажем так, возможным (пусть и маловероятным) вариантом самоубийства. Нас вполне могло банально запечь в Досах, реактор мог выйти на закритический режим. Но, навскидку, системы охлаждения должны были справится, а вероятность выжить бы катапультированных ложементах была чуть ли не меньше, чем в перегретых Досах. А отстрел реактора… на планетоиде мы их взад не поставим, факт. Даже с колдунством. Установка — это сложный инженерный процесс, как и запуск заглушенного реактора, который моими кривыми колдунскими клешнями лучше не трогать.

Так что сидели мы в судорожно охлаждающихся Досах, без связи с окружающим миром. Точнее, она была, но только у меня с Дживсом, который самым хамским образом не мыслетекстил в стихотворной форме, что снаружи творится. И в прозе тоже не текстил, паразит такой. Ну то есть понятно, что если бы жопа какая — то сообщил, но «оперативной сводки» я не имел, у эфиряки и без того дел хватало.

И, где-то через четыре минуты системма аварийного охлаждения (вот тоже, охладителя почти нет, мимоходом посетовал я) справилась с перегревом и системы Краба начали врубаться.