Полутемный зал, три силуэта возле открытых дверей, за ними — еще двое. Все в штатском, но полицию всегда узнаешь.

— А вы, господин Эшке, прекращайте ваш цирк!

Вольфанг Иоганн Эшке крепко обиделся.

Цирк, говорите?

Глава 2. Цирк доктора Эшке

Фрауэнфельд. — Каучуковый шарик. — «Среди туманных гор, среди холодных скал…» — «Титаниквальс». — Вечерняя Звезда и Блистающий Славой. — Крючья и веревка. — Письмо Снежной Королевы. — Герда.

Сигарета никак не хотела загораться. Потом все-таки зажглась, задымила — и лопнула прямо возле указательного пальца.

— Arschgefickter Weihnachtsmann! — рассудил горный стрелок Хинтерштойсер.

В штаб батальона Андреас забежал после ужина. Уго Нойнерн уже поджидал — отвел в сторону и объяснил, что делать, предварительно уточнив сумму, полагавшуюся ему за хлопоты. Сошлись на сорока марках, и Хинтерштойсер мысленно похвалил собственную бережливость. «Десятка» в прибытке, совсем неплохо!

Писарский план был прост. Вечером, после отбоя, вражина-оберфельдфебель отбудет из части по семейным делам и вернется лишь на следующий день к вечеру. Замещать его станет тоже фельдфебель, но обычный, без «обера». Этот ничего не разрешит, но и запрещать не будет, а отправит по начальству — прямиком в батальонный штаб. Все прочее Нойнерн брал на себя — и разрешение на отпуск в связи с женитьбой, и нужные числа на бланке. Не три дня, как обычно, а целая неделя!

Писаря — люди незаменимые, никто их не любит, но все им должны.

Хинтерштойсер план полностью одобрил, хотя и знал, что недели не хватит. Все равно спохватятся и начнут искать. Но не сразу, а это уже неплохо.

Ударили по рукам. Андреас, считай, от чистого сердца воздал хвалу писарской мудрости. Нойнерн, слегка возгордившись, заявил, что отпуск — дело нужное, однако простое, на месяц ареста. А вот за кое-какие сведения — прямиком из штаба дивизии — легко и под трибунал угодить. Хинтерштойсер, конечно, свой в доску, ему знать положено. Но — только ему!

Андреас поклялся всем, чем можно и нельзя, выслушал…

…Скушали, называется, салатик!

Судеты отменялись. Заявления на отпуск было велено отложить в отдельную папку и запечатать, полк же готовить к выступлению в совсем ином направлении. Причем немедленно, даже до получения официального приказа.

Фрауэнфельд…

Писарь не был силен в географии, но рассудил здраво. Австрия, южный сосед! Недаром ее поминают в каждом номере «Фолькише беобахтер». Причем если раньше писали на третьей полосе, то в последние дни — исключительно на первой. Через неделю с небольшим — плебисцит по поводу «аншлюса», долгожданного объединения с Фатерландом, значит, пришло время выдвигать войска, пока австрияки (знаем мы их!) не раздумали. Гор там хватает, посему стрелкам самое место в первом эшелоне.

Хинтерштойсер спорить не стал, однако в отличие от мудрого писаря географию знал неплохо.

…Эйгер — горная вершина в Бернских Альпах, высота 3970 метров над уровнем моря, находится на территории кантона Берн, Швейцарская Конфедерация. Фрауэнфельд — столица кантона Тургау, что на северо-востоке все той же Швейцарской Конфедерации. От немецкой границы — всего ничего: до Меррисхаузена «железкой», затем до Шаффхаузена, а дальше — по шоссе, не промахнешься. В Тургау гор, считай, и нет, а вот южнее… Вперед, горные стрелки!

И что же выходит? Они с Курцем убегают, а за ними вдогон — целый полк? Или даже не полк? Слух-то из штаба дивизии приполз!

Хинтерштойсер достал новую сигарету, помял между пальцев.