В душной комнате у самой лестницы, отстояв небольшую очередь, от одной такой девицы в черном — обладательницы густой копны огненно-рыжих волос — мы получили по стопке бумажных листов и короткое напутствие:

— Заполняйте.

— Нам туда, — потянула меня за собой Морозова, сверившись с очередной табличкой со стрелочкой.

В комнатке, куда она меня привела, за столами сидели и скрипели гусиными перьями по бумаге четверо юношей и пара девушек. Два местечка в углу как раз оставались свободны — туда-то мы с Надей и примостились.

— Нужно заполнить анкеты и написать формальное заявление, — проговорила моя спутница, аккуратно раскладывая перед собой на столе листы. — Я все сделаю — за нас обоих, — заговорщически подмигнув мне, шепотом добавила она. Тут я уже было решил, что Морозова все же в курсе моей неграмотности, но дело оказалась не в этом. Или не только в этом. — Такие перья без магии не пишут, — пояснила девушка. — Но к экзамену тебе придется их освоить — там я тебе уже помочь не смогу…

Ага. А еще азбуку выучить.

Что я вообще тут делаю, а?

Я хмуро покосился на листы анкеты: в глаза мне бросилась буква «Ф» — она несколько раз встречалась в тексте. Еще там отыскалась «Ш» и «мягкий знак» — не уверен, правда, что последний нес привычное мне значение: в нескольких местах с этого символа начиналось слово. Или, может, тут пишут справа налево? Я быстро перевел взгляд на перо в руке Нади. Нет, вроде, все как положено: слева направо. Ну, хоть в этом не придется переучиваться…

— Это традиция — заполнять документы от руки, — по-своему истолковала мой метущийся взгляд Морозова. — В быту одаренные с перьями обычно не заморачиваются.

— С компа распечатывают? — буркнул я.

— Чистой магией пишут, — не переспросив — должно быть, уже привыкла к моим ляпам — пояснила девушка. — Это даже проще — и маны меньше расходуется.

— Тебе ее, кстати, хватит после портала? Маны, в смысле? — уточнил я.

— Да тут всего ничего писать…

На то, чтобы разделаться с анкетами, у Нади ушло с четверть часа, после чего она вручила мне мою, и мы вернулись в первую комнату, к рыжеволосой девице-кадету. И вот тут-то в нашей схеме и случился сбой.

Рыжая перенаправила нас к своим товарищам, а там оказались два отдельных столика, в разных углах комнаты — один для юношей, другой для девушек. Таким образом, мы с Морозовой были вынуждены ненадолго разделиться, и, когда подошла моя очередь, Нади рядом не оказалось. Беды, правда, по-прежнему ничто пока не предвещало…

— Рады видеть вас в стенах Федоровского корпуса, молодой князь, — уважительно проговорил мне парень-черномундирник, отвечавший за приемку документов у юношей, по-быстрому пробежав глазами мои бумаги. — Прошу прощения, здесь не хватает подписи! — добавил вдруг он, указав на последний лист. — Соблаговолите проставить.

Воспарив над столиком, ко мне предупредительно подлетело перо. Машинально я сжал его пальцами.

— Вот здесь, — уточнил кадет, — кладя передо мной нужную бумагу. Место, где, должно быть, отсутствовала нужная подпись, было подсвечено алым.

Чувствуя, как намокает у меня на спине от холодного пота сорочка, я затравленно завертел головой: Надино платье мелькнуло где-то вдалеке, в толпе девиц. Занятая своими делами, на меня Морозова не смотрела.

— Ну же, молодой князь, — вежливо, но уже с некоторой ноткой нетерпения в голосе подстегнул меня кадет.

Поняв, что все пропало, я обреченно ткнул кончиком пера в бумагу — просто чтобы тупо не стоять — и тут внезапно оно само вывело там замысловатый, совершенно нечитаемый автограф.