— И, полагаю, разобрались? — прищурился Романов. — Уж теперь-то?..

— Истинно так, Ваша светлость!

— Ну и к какому выводу пришли?

— Что инцидент сей, и правда, не стоит выеденного яйца, Ваша светлость! Дополнительно исследовать тут абсолютно нечего! И совершенно очевидно, что наказывать молодого князя Огинского-Зотова не за что…

— Что ж, я всегда ценил вашу проницательность, господин заместитель начальника корпуса, — с ухмылкой кивнул наместник.

— Но ведь и к молодой графине Воронцовой санкций применять не следует? — заискивающе выговорил майор.

— Вы меня спрашиваете? — кажется, начал уже откровенно измываться над ним Романов. — Сами же только что сказали, что инцидент пустячен!

— Верно! — облегченно выдавил Алексеев. — Именно сие я и имел в виду: никаких оснований для наложения штрафа на молодую графиню также не усматривается!

— Вот и хорошо, — кивнул наместник. — Ну и раз тема благополучно закрыта, позволю себе откланяться. Всего доброго, сударь мой. Несите службу столь же усердно, и забыты не останетесь. До свидания, молодой князь, — это уже относилось ко мне. — Как и обещал, я слежу за вашими успехами — так что не подведите меня!

На этом Светлейший князь Всеволод покинул кабинет номер тринадцать.

С четверть минуты ни я, ни Алексеев не могли выдавить из себя ни звука, тупо пялясь вслед наместнику с одинаковой, полагаю, мыслью: «Что это сейчас вообще такое было?!»

Нужно отдать ему должное, первым опомнился майор.

— Ну-у, молодой князь… — снова перейдя на любимый шепот, протянул он. Подошел ко мне вплотную, заглянул в глаза, зачем-то похлопал по плечу — словно желая убедиться, что я не дух и не бесплотен. Затем неспешно направился к своему креслу, и на ходу уточнил: — Что же вы мне, сударь мой, сразу не сказали, что встретились с Воронцовой в коридоре чертога, а не в жилой комнате?

Глава 23

в которой мне советуют почаще оглядываться

Вопреки ожиданиям, покинув кабинет номер тринадцать, Надю я в коридоре не застал. Позже выяснилось, что, устав от настойчивых попыток девушки не мытьем так катаньем проникнуть вслед за мной к майору Алексееву, дежуривший в приемной заместителя начальника корпуса кадет соврал Морозовой, будто я вышел оттуда через заднюю дверь. Кажется, никакого черного хода в кабинете не имелось — по крайней мере, я ничего подобного там не заметил — но Надя поверила. Ну и побежала меня искать по закоулкам главного здания.

В свою очередь, не обнаружив Морозову там, где мы с ней расстались, я поспешил во двор — подумал, что она могла вернуться к стенду с баллами абитуриентов, как изначально я ей и советовал.

А вот не найдя Надю и у информационного щита, я, признаться, уже начал слегка беспокоиться. Совсем это было на нее не похоже — вот так вот свалить, не дождавшись. Мелькнула мысль, что девушке могло срочно понадобиться в место, которое несколько раз в день посещают даже лучшие из нас. Я вернулся в здание и отыскал — не без труда — дамскую комнату. Внутрь, понятно, не полез, но какое-то время простоял под дверью, дважды или трижды бросив в эфир:

— Надя? Надежда Александровна! Ты здесь? — раз от раза все громче и настойчивее.

Не получив ни ответа, ни привета, я еще раз заглянул в приемную Алексеева, откуда был дежурным кадетом недвусмысленно послан. Несмотря на нежданно полученную недавно высокую протекцию, решил в бутылку попусту не лезть, конфликт не обострять, и снова направился во двор.